В России стали меньше покупать золото и дорогие украшения. Потребление "первого металла" ювелирной промышленностью начиная с 2014 года сократилось без малого вдвое. Как справедливо отметили в Минпромторге, "это произошло на фоне экономической рецессии и падения доходов россиян". Низкие показатели потребления оказались и у серебра.
И лучше не будет. "Спрос на ювелирную продукцию, являющуюся товаром роскоши, продолжает падать, что зеркально отражается на снижении объемов потребления золота данным сектором", — с грустью констатирует Минпромторг в проекте "Стратегии развития отрасли драгоценных металлов РФ на период до 2030 года".
Действительно, потребление ювелирных изделий — неплохой косвенный показатель динамики благосостояния в стране. Когда дела идут плохо, граждане отказываются от покупок такого рода в первую очередь. Пик потребления "золота–брильянтов" в России пришелся на 2007 год — 48,5 млн изделий из золота общей массой более 130 т. Продажи серебряных украшений составили в тот год 32,8 млн штук, а их общая масса достигла 223,2 т.
Серебром по золоту
Потом дела пошли хуже. Поначалу покупатели пытались заменить золото серебром (в 2009 году продажи таких украшений выросли на 16,4 млн штук, однако их суммарная масса практически не изменилась, составив всего 225 т). Количество выросло за счет значительного — почти на треть — снижения средней массы серебряного изделия. Впрочем, с золотом дело обстояло плачевнее: в том же 2009–м объем спроса на эти дорогие побрякушки снизился на 45% и в количестве, и в массе, и только в 2013 году подтянулся к отметкам 43,5 млн штук и 107,8 т — золотые "кольца и браслеты", как и серебряные, стали меньше и легче.
Ну а с 2014 года, когда виртуальная реальность, видимо, уже окончательно заместила гражданам другие радости жизни, продажи изделий золотых дел мастеров снова сократились почти вдвое. Итог 2018–го — 31,9 млн золотых украшений суммарной массой 59,6 т. Сбыт серебряных изделий составил 33,6 млн штук общей массой 180,9 т. При этом денежный объем рынка не слишком изменился, он колеблется в интервале 220–230 млрд рублей в год, однако за эти деньги потребитель может приобрести гораздо меньше украшений, чем несколько лет назад. Собственно, такие цифры и стали поводом, чтобы Минпромторг заговорил об отраслевом кризисе и последствиях рецессии.
Правда, кому рецессия, а кому мать родна. На месте министра промышленности и торговли я не переживал бы за "товары роскоши". С настоящей роскошью все в порядке. По данным исследования M. A. Research "Ювелирный ретейл в 2017–2018 гг., прогноз до 2020 года", объем рынка luxury ювелирных изделий и часов в стоимостном выражении прибавляет в год процента по три. 80% рынка обеспечивает, естественно, Москва, оставшиеся 20% подбирают Петербург, Сочи, Екатеринбург и Краснодар. Впрочем, покупатели люкса есть и в других регионах, только затовариваются они часами и бриллиантами именно в столице.
Не все, что блестит
Впрочем, не рецессией единой живет российский потребительский рынок. Ответственность за кризис золотого масс–маркета в известной степени несут изменившиеся привычки нового поколения — родившегося на рубеже XXI века. Миллениалы тратят заработанное не совсем так, как привыкли делать это их родители. Главным товаром в их представлении становятся развлечения, время и эмоции.
Мама радовала себя золотым кольцом — дочка же скорее потратит деньги на новый гаджет. Отличить на фото в "Инстаграме" настоящее золото от бижутерии, наверное, можно, но зачем? Если радость от нового украшения оценивать "в лайках", то стоит ли овчинка выделки? Деньги можно потратить и получше. Покупка айфона последней модели вызовет восторг ничуть не меньший, чем новая золотая безделушка, — ну разве что эта штучка будет украшена настоящим бриллиантом.
Лучше, чем ничего
Помните, как удивлялся российский вице–премьер и государственный банкир, рекордсмен по обладанию недвижимостью в Москве и Лондоне, ознакомившись с московской недвижимостью класса суперэконом? Как можно покупать квартиру площадью полтора десятка квадратных метров, вопрошал он.
Однако почему–то покупают.
Покупают — а куда деваться? Квартиры–студии в России так востребованы, что дорожают быстрее, чем другие форматы жилья. За год в среднем по стране квадратный метр в таких ячейках прибавил в цене 15%. Понятно, что лучше жить так, чем вообще никак. 12 м — и не квартира, собственно, а спальное место с плиткой и раковиной.
Но другое жилье среднему миллениалу пока не светит. Да и все равно основная часть времени проходит у него в коворкинге и в дороге к этому рабочему месту. В спальную клетку не натащишь вещей, каждый квадратный сантиметр на счету. Поэтому нет смысла (да и возможности) обзаводиться большим гардеробом. А также книжками (все есть в интернете), игрушками, да и вообще всеми милыми мелочами, которые всегда поглощали немалую часть бюджета горожанина.
Сегодня владеть этим всем миллениалу ни к чему, потому что в любой момент его могут выбросить с работы, поскольку "закончился проект". Тогда ночевать ему придется в "общественном пространстве".
Для таких работников придуман даже особый термин — прекариат. В прекариат мы все превращаемся понемногу.
Все взаймы
Вообще, так называемая шеринговая экономика, где одолжить предмет на короткое время проще и дешевле, чем владеть таким же своим, будет чем дальше, тем сильнее подталкивать людей к отказу от собственности на самые разные вещи. Иначе откуда бы взяться буму стартапов по аренде всего на свете — от одежды до людей.
Здесь ждут еще новые открытия. Например, для тех, кто не может позволить себе живую эскортницу, найдется виртуальная. Нет, не кукла с искусственным интеллектом. Просто красивая девушка будет подтверждать в соцсетях, что состоит с вами в отношениях, — само собой, не бесплатно, но дешевле, чем в реальности. Да наверняка такой сервис уже и существует. В общем, нам следует готовиться к "жизни взаймы".
Есть, правда, одна проблема. Как сто лет назад пролетариату было нечего терять, кроме своих цепей, так и сегодня прекариату нечего терять, кроме цепочки фолловеров. Правда, лишиться ее миллениал боится больше, чем пролетарий — сбросить свои оковы. Ничего другого у него уже нет.
