Бедные рыцари и богатые революционеры

Впрежние времена экономика была слабой, но и у государства существовали только две статьи расходов: войны и развлечения. Когда королям не хватало денег, появлялись влиятельные бизнесмены. Правда, как правило, они оказывались людьми с трагической судьбой.

Бедные рыцари

Принято считать, что первой транснациональной финансовой корпорацией в мире был орден бедных воинов христовых и Храма Соломона, иначе орден тамплиеров. В 1119 году его основатели прибыли из Франции в захваченный крестоносцами Иерусалим, и король Балдуин II выделил им часть собственного дворца на Храмовой горе, который рыцари считали легендарным Храмом Соломона.

Вскоре римский папа подчинил орден себе, выведя из юрисдикции всех светских и остальных церковных владык. Таким образом, тамплиеры могли не платить налоги и таможенные пошлины. У ордена появились свои фермы и мастерские, замки и храмы по всей ойкумене, а также торговый флот. В штаб–квартире тамплиеров в Париже хранилась французская королевская казна и одно время английская корона, которую ее владелец боялся держать дома. Братья ордена были французскими королевскими казначеями, собирали налоги для короны и для Рима. Благодаря развитой филиальной сети у рыцарей даже была своя система безналичных платежей: сдав деньги в одном офисе тамплиеров, их по расписке можно было получить в другом.

Богатства ордена были колоссальными, так что в народе даже утвердилось мнение о магических способностях братьев–тамплиеров. Рыцари активно практиковали ростовщичество (вообще–то для христиан это не приветствовалось), ссужали деньги европейским королям. Те иногда понемногу грабили рыцарей, а в 1307 году французский король Филипп IV Красивый по договоренности с папой решил вопрос радикально — орден был обвинен в поклонении Дьяволу и аморалке. Многие братья погибли на кострах или в темницах, в том числе сожгли магистра ордена Жака де Моле. Сгорая, он проклял короля с папой — и они действительно умерли в течение полугода. Видимо, магистр был влиятельным человеком не только на земле.

Придворные евреи

Но религиозный запрет на передачу денег в долг под процент никуда не девался. Виднейший учитель церкви Фома Аквинский, Князь философов, посвятил "греху ростовщичество" целую главу в своем труде "Сумма теологии". "Брать ростовщический процент неправедно, поскольку это означает продавать то, чего не существует, а это противно правосудности", — писал он. Однако запрет не распространялся на нехристиан, в первую очередь — евреев. "Хотя никто не вправе побуждать человека к греху, однако использовать чужой грех ради достижения благой цели законно", — писал далее Фома.

Будучи существенно ограничены в других сферах, евреи устремились в банковскую. Европейские монархи заводили себе личных финансистов–евреев, которые так и назывались — придворными евреями (Hofjude). И не просто поставляли королям деньги, но и могли выполнять важнейшие государственные функции: управлять финансами, обеспечивать снабжение армии, осуществлять дипломатические связи.

Однако, связанные лично с монархом, они рисковали потерять не только статус, но и жизнь в случае его смерти или опалы. Например, после смерти герцога Карла Александра Вюртембергского в 1738 году был казнен его придворный еврей и фактический правитель герцогства Зюсс Оппенгеймер.

Новые времена

С финансовой поддержки британского правительства во время наполеоновских войн началось и восхождение семьи Ротшильдов. Существует легенда, что, первым узнав о поражении Наполеона под Ватерлоо, Натан Ротшильд пришел на лондонскую биржу с грустным видом и стал продавать английские государственные облигации. Видя это и зная о его связи с королевским двором, остальные игроки на бирже решили, что Наполеон победил, и тоже стали сбрасывать облигации, обвалив их стоимость. Покупателями же были люди, тайно действовавшие в интересах Ротшильда.

Методы Ротшильдов переросли эпоху Hofjude. Они больше не делали ставку на одного монарха, стараясь закрепиться одновременно в нескольких финансовых центрах. В их гербе, который они получили вместе с австрийским баронством, изображались пять стрел — пять сыновей основателя династии, работавших в разных европейских столицах.

С Романовыми Ротшильдам тоже приходилось взаимодействовать. Известный революционер–демократ Александр Герцен, отправляясь в Европу дышать воздухом свободы, не подумал заранее продать имущество. А когда хватился, на родину возвращаться уже не мог и обратился к парижскому Ротшильду, предложив ему купить право требования на имение своей матери. В России, однако, деньги выплачивать отказались, а министр иностранных дел Карл Нессельроде передал банкиру, что "государь велел остановить капитал по причинам политическим и секретным". Ротшильд пригрозил международным скандалом и добился выплаты. Эту историю в "Былом и думах" Герцен описал в главе "Император Джеме Ротшильд и банкир Николай Романов".

Саша 1%

Примером влиятельности бизнеса заката Российской империи может быть карьера совсем не бизнесмена, а бравого вояки–авантюриста, путешественника и яркого думского либерала Александра Гучкова.

Через несколько месяцев после начала Первой мировой войны русская армия, от которой ожидали быстрых побед и вступления в Берлин, столкнулась с катастрофой в снабжении, которая вошла в историю как "снарядный голод". Проблемы были вызваны не только промышленной слабостью империи, но и плохой организацией: государство умело работать лишь с крупными поставщиками. Уже весной 1915 года усилиями общественности возникли военно–промышленные комитеты, которые брали на себя функции посредников в распределении военных заказов между государством и поставщиками. Это была легальная система — казна выделяла деньги, а ВПК их распределяли, удерживая комиссию в 1%, не считая взяток. Но даже 1% от всех военных заказов во время войны — это хорошая сумма. Председателем Центрального ВПК был Гучков.

И эта совершенно коррупционная система сработала: ВПК смогли мобилизовать всю российскую промышленность и улучшить снабжение армии. После Февральской революции популярность Гучкова обеспечила ему ключевой пост военного министра в первом составе Временного правительства. Но всего на несколько месяцев. Наступала история влияния других денег — немецких.

Революция за 5 млн

Герой этой истории — Израиль Гельфанд, известный как Александр Парвус. Про Парвуса говорят, что он имел необычное для революционера желание разбогатеть, однако это неверно. Такое желание было у многих борцов. "Глупо или притворно было бы в наше время денежного неустройства пренебрегать состоянием", — писал, например, Герцен.

Долгое время Парвус болтался по Европе, участвуя в издании разных левых газет и разборках между социалистами. В 1905 году даже возвращался на родину в Россию и вместе с Троцким был одним из лидеров восставших рабочих в Петербурге.

Весной 1915–го, в первый год войны, он передал немецкому посланнику в Константинополе "меморандум доктора Гельфанда" — 20–страничный план, как устроить революцию в России. Мероприятие оценивалось им в 5 млн марок. Немцы заинтересовались, но репутация Парвуса среди русских революционеров была подмочена слишком очевидной связью с Германией. Даже для большевиков прямые контакты с вражеским агентом были неприемлемы, а остальные социалисты и вовсе стояли на позиции войны до победного конца. Но это был не повод для Ленина отказываться от денег.

В том же году Парвус зарегистрировал в Стокгольме фирму "Фабиан Клингслянд", занимавшуюся экспортными поставками в Россию. Ее директором стал агент Ленина Якуб Ганецкий (после войны он будет работать в Наркомфине и Наркоминделе, а потом его расстреляют со всей семьей), а его двоюродная сестра была представителем компании в Петрограде. На ее счет поступило около 1 млн рублей.

Эта схема была вскрыта следствием Временного правительства. Сами большевики уверяли, что занимались лишь финансовыми спекуляциями без всякой политики.

Сколько именно денег получил Парвус на русскую революцию, а сколько дошло до большевиков — неизвестно. И до Октябрьского переворота, и после эту историю исследовали пристрастно. Немецкий социал–демократ Бернштейн утверждал, что всего Германия перечислила Ленину 50 млн марок — такую цифру якобы озвучили на заседании в Рейхстаге. Но Бернштейн не любил коммунистов и мог врать.

Не вся немецкая помощь большевикам, разумеется, шла через Парвуса. Но умер он богатым человеком. Мечты сбываются.