Когда 29 апреля 1996 года было официально объявлено о банкротстве Чара–банка, его долги перед вкладчиками и кредиторами составляли порядка 1,5 трлн тогдашних, еще не деноминированных рублей, или примерно $240 млн. Это, конечно, несравнимо с масштабами компании "МММ", вытащившей из кубышек бывших советских граждан сумму в 15 раз большую. Но "Чара" была раньше. А кроме того, есть ощущение, что основатели этой пирамиды просто не до конца поняли, что натворили.
"Боже, какими мы были наивными!"
Эта фраза из старого романса лучше всего описывает ситуацию начала 1990–х, когда социалистический строй уже демонтировали, а то, что пришло ему на смену, было отнюдь не капитализмом, о торжестве которого так мечтала либеральная интеллигенция СССР. Скорее какой–то карикатурой на него.
Именно к этому периоду нашей истории относятся незабвенные названия "Русского дома Селенга" и "Русской недвижимости", "Властелины" и "Хопер–Инвеста", "Тибета" и "Гермес–финанса", который "черное золото". Вряд ли эти названия когда–нибудь забудут многочисленные наши соотечественники, купившие себе "немного Олби" или решившиеся стать "не халявщиками, а партнерами".
На самом деле феномен "Чары" заключается в первую очередь в том, что основатели этого банка–пирамиды просто не представляли себе, во что ввязались, как это все работает и что делать дальше. Начать с того, что Владимир Радчук и его супруга Марина Францева не были экономистами и в банковском деле разбирались примерно на том же уровне, что и все остальные граждане Советского Союза, с головой нырнувшие в обещанный младореформаторами свободный рынок. То есть никак.
Справедливости ради нужно сказать, что семейный дуэт к моменту основания "Чары" уже успел покрутиться в водовороте отечественного бизнеса. Недолго, всего года три, но тем не менее. За это время супруги успели создать индивидуальное предприятие, занимавшееся арендой жилья для туристов и командировочных, страховую контору, транспортную и строительную компании, заработать какие–то базовые деньги и убедиться в собственной деловой сметке и удаче.
Основание банка было логическим продолжением этой многосторонней деятельности. Благо банкиром стать в начале 1990–х было проще некуда. Центробанк выдавал лицензии широкой рукой, по несколько тысяч в год.
Близко к богеме
31 декабря 1992 года кредитно–финансовое учреждение было зарегистрировано и осенью 1993–го начало работу. Первыми вкладчиками "Чары" стали артисты и представители шоу–бизнеса.
Дело в том, что Радчук и Францева — сын известного кинокритика и дочь не менее известного врача–кардиолога — были вхожи в постперестроечную богемную тусовку, считались в ней своими. Как следствие, в списке имен клиентов банка были такие, как Алла Пугачева, Иосиф Кобзон, Никита Михалков, Михаил Жванецкий.
"В нашем банке вкладчики — это интеллигенция, писатели, художники, врачи", — рассказывала Марина Францева в телеинтервью. И это было лучшей рекламой. Не говоря уже о том, что в условиях жесточайшей инфляции Чара–банк предлагал по депозитам 20% в месяц. Самое удивительное тут то, что супруги–банкиры, похоже, сами не знали, что делать с полученными деньгами. Средства инвестировались в производство заведомо неприбыльных кинофильмов, в покупку акций сомнительных предприятий — в том числе таких пирамид, как Всероссийский автомобильный альянс Бориса Березовского, — в реконструкцию элитной недвижимости и производство пластиковых пакетов. Огромные суммы вкладывались в другие предприятия Чара–холдинга, принадлежавшие Радчуку и Францевой, и пропадали бесследно.
В итоге работа банка продолжалась исключительно за счет привлечения все новых и новых вкладчиков, которых за год его работы набралось 83 тыс. человек.
Все закончилось в октябре 1994–го, когда на волне паники, вызванной очередным подорожанием доллара, вкладчики массово стали требовать свои деньги назад. Банк вполне ожидаемо рухнул. Через короткое время при загадочных обстоятельствах погиб Владимир Радчук, а Марина Францева спешно покинула Россию. Ходили слухи, что главные вкладчики из числа артистической элиты успели "вытащить" свои деньги из банка перед его банкротством. Из прочих же участников пирамиды вклады получили назад лишь 43 тыс. человек. В 1999–м, после деноминации. По 2 копейки за каждый вложенный рубль.
