Инвестбанки меняют модель бизнеса. Регулятор выталкивает их в зону неторгового дохода

Инвестиционный банковский бизнес по долевому финансированию с 2014 года практически отсутствует, и перспективы у него пока не радужные. Выход российских компаний на IPO в ближайшие 2 года маловероятен. А вот рынок DCM (debt capital market, долговой рынок. — Ред.) вполне живой, и он возродится, как только вернется спрос. С учетом этого банк "Открытие" сформировал пул готовых к исполнению сделок, который, как только появится возможность, можно будет запускать в работу. Совокупный объем этих сделок — около 100 млрд рублей. Причем если раньше банк был нацелен в основном на высокомаржинальные сделки небольшого объема, то сейчас вместе с другими игроками рынка инвестбанкинга он ушел в сделки большего объема с меньшей маржей.

В целом маржинальность бизнеса сильно упала. Если раньше инвестбанки получали комиссию в размере 0,5–0,6% от объема размещенных облигаций, то сейчас — 0,1–0,15%. На выпуске облигаций заработать очень сложно, но, если в этом не участвовать, будет затруднительно поддерживать хорошие взаимоотношения с эмитентом, продавать ему другие финансовые продукты.

На направление M&A (сделки по слияниям и поглощениям) банки сейчас не рассчитывают. То же самое можно сказать про ECM (рынок первичных (IPO) и вторичных (SPO) размещений акций). Это окно закрылось. IPO — это рынок для больших фондов и домохозяек. Однако инвестиционных фондов на российском рынке практически нет. Про пенсионные деньги речи не идет, так как НПФ не могут покупать акции на IPO. А рынок ПИФов в России очень маленький. Количество частных инвесторов на бирже хотя и растет (за последние 5 лет количество активных частных инвесторов на секции акций Московской биржи увеличилось почти в 3 раза, до 160 тыс.), но их все равно пока очень мало. Наше население все еще предпочитает банковские депозиты и наличные.

На M&A нужны кредиты. А ЦБ недвусмысленно дал понять, что кредитование под M&A не приветствуется, и по нему вводится повышенная ставка резервирования. Так что эта история замерла в прыжке. Отдельные сделки случаются, но громких и больших слияний не происходит. Направление M&A в нашем банке мы в какой–то степени заменили реструктуризацией балансов предприятий — их долговых портфелей и кеш–потоков. Это непубличная часть бизнеса, проявления такой деятельности заметны только при выпуске облигаций. Но она обладает высокой маржинальностью. Нельзя сказать, что по этому направлению большой поток клиентов, однако они есть, потому что рынок стал более рациональным. Компании готовы платить за хороший совет. Для нас же дополнительная выгода заключается в том, что при консультировании мы получаем доход, но при этом не берем на себя никакого риска.

Если говорить в целом, то раньше инвестиционная индустрия была более рисковой — сейчас же регулятор настойчиво выталкивает ее в зону неторгового дохода. Это модель бизнеса, нацеленная на массового инвестора, на комиссионный доход. С точки зрения экономики это правильно, однако инвестбанки уже не имеют возможности зарабатывать так же много, как прежде, и тратить собственные ресурсы на рисковые сделки.

Константин Церазов, директор департамента инвестиционного бизнеса банка "Открытие"