Толстой непростой. "История одного назначения" Авдотьи Смирновой

Фильм выходит накануне 190–летия со дня рождения Толстого. Шутка ли сказать — впервые на экране Лев Толстой (Евгений Харитонов) появляется не в качестве "мудреца с бородой" (хотя борода уже есть), а вполне молодым человеком (38 лет). Он ездит во втором классе поезда, ссорится с женой, безуспешно пытается помочь родственникам, а также спасти солдата от смертного приговора.

Да, вы увидите вовсе не "кино про Льва Толстого", а кино о типичном для того времени случае и о типичных нравах, и Толстой тут — лишь часть общей драмы. То, что вы без труда обнаружите много параллелей между Россией 1866 года и современной, будет целиком на вашей совести, авторы в этом смысле ничего не выдумали — ну почти, но об этом позже. Словом, это совершенно "правильное" с точки зрения вкуса кино. В каком–то смысле безукоризненный формат — "как сегодня делать нестыдное кино о самом главном". То есть о человеке.

В этой подлинной истории есть еще два героя. Первый — писарь Шабунин, которого судили за то, что он ударил офицера. В те времена за это полагалась смертная казнь. Второй — поручик Колокольцев, который выбран авторами в качестве главного героя, — мы смотрим на происходящее его глазами. Про его настоящую жизнь и убеждения история не сохранила стольких свидетельств, сколько, скажем, о жизни самого Толстого. Но его роль в этой истории действительно ключевая: именно он пригласил для участия в деле Толстого, но на суде неожиданно для всех проголосовал за смертную казнь. Тем самым став виновником смерти солдата. Лев Толстой в качестве защитника произнес на суде великолепную речь, а потом пытался выпросить для солдата помилование у царя. Попытки ни к чему не привели. В письмах Толстой признавался, что эта трагедия оказала влияние на его дальнейшую жизнь большее, чем смерти близких.

До этого места авторы сохраняли верность исторической правде, что стоит отметить — поскольку это огромная редкость для нашего кино, давно уже без стеснения подгоняющего историю под патриотический стандарт. Но в том, что касается поручика Колокольцева, авторы все–таки не смогли отказаться от домысливания. Вероятно, чтобы все не выглядело совсем уж как политическая публицистика, они решили — для баланса — превратить поручика (Алексей Смирнов) в записного идеалиста, можно даже сказать, либерала — в фильме сослуживцы его так и называют. Так история превратилась в поучение: больше всего следует опасаться тех, кто выступает "за все хорошее", а на деле оказывается первым подлецом. Размышление вполне справедливое — так тоже бывает, но выходит в итоге, что виновата не система, которая заставляет людей совершать подлость, а те, кто эту систему желали изменить, — пусть даже и не выдержали первого испытания.

При иной общественной атмосфере этот вывод, может быть, и выглядел бы неангажированным — но если учесть, что виновными "во всем" в каждом втором российском фильме оказываются именно вольнодумцы, финал фильма выглядит, как бы это сказать, несколько предсказуемо. Будто авторы спохватились и сказали себе: "А не слишком ли мы как–то резко?.." Но зато теперь вы вдоволь сможете поразмышлять о том, как мог бы поступить поручик, — то есть заняться самым нормальным зрительским делом.