Наша тема. Рецензия на фильм "Между рядами" Томаса Штубера

Кристиан (Франц Роговский) поступает на работу грузчиком в супермаркет. Там он влюбляется в Марион (Сандра Хюллер) из отдела сладостей, а наставник Бруно учит его работать на автопогрузчике. Про прошлую жизнь Кристиана мы почти ничего не знаем, но догадываемся, что она была не из легких. Когда наступает вечер и супермаркет закрывается, управляющий включает по громкой связи Иоганна Себастьяна Баха.

Есть известный разряд людей, которые верят, что "Евросоюз — это как наш СССР", они бы непременно сказали, что сюжет напоминает производственную драму в духе соцреализма. Поначалу все действительно выглядит идеально — ни драк в подсобке, ни секса на рабочем месте. Порой даже кажется, что это изощренная ирония в духе Каурисмяки. Но потом становится понятно, что кажущийся идеальным мир скрывает много невидимой боли. Герои драмы в основном, как мы понимаем, жители Восточной Германии, которые после падения Берлинской стены в 1990–х лишились прежнего социального статуса "людей труда", "уважения", став просто "обслуживающим персоналом". Теперь, словно матросы с разбитых кораблей, они доживают свой век здесь, в подсобках, пытаясь найти в жизни какой–то смысл.

Этот фильм можно рассматривать в качестве терапии для бывших жителей ГДР: даже в таком месте, как супермаркет, говорит фильм, можно испытывать человеческие чувства и жить полноценной жизнью. Любовь и дружба остаются самым ценным, что есть у людей. Солидарность — забытое слово из марксистского словаря — тоже не стоит сбрасывать со счетов. Нужно искать что–то хорошее в безнадежном — вполне жизнеутверждающий посыл. И именно человеческий труд, самый простой и безыскусный, авторам удалось здесь воспеть — поднять его до баховских высот.

Но самое тонкое в этом фильме — то, как тут показана любовь. Тут нет ни одного поцелуя, только робкие прикосновения, точнее — прикосновения взглядами. Они словно бы противостоят самой антидуховной, материальной природе супермаркета — поскольку герои действительно в основном смотрят друг на друга в проемах между полками с продуктами. Но именно эти "прикосновения" и недосказанность и создают в фильме высокое энергетическое и даже эротическое напряжение.

…Отдел мороженых продуктов работники называют "Сибирью", а живой рыбы — "морем". Особенно сильное впечатление производит сцена утилизации просроченных продуктов. Это трудно, почти невозможно до сих пор понять постсоветскому человеку: как дорогой шоколад или деликатесы в мгновение перестают быть ценностью и становятся мусором. Такие детали не стоят почти никаких бюджетных затрат, но они очень важны. Зритель начинает доверять фильму, он погружается в мир работающих тут людей…

Марина Влади писала, что Высоцкого сотрясали рыдания, когда он видел витрины в Германии 1970–х. Он повторял: "Ведь это мы победили в войне, а они живут лучше нас". Примерно такие же чувства вызывает у российского критика любой европейский фильм на производственную тему.

Как же так, ведь это же "наша тема" еще со времен Эйзенштейна и Дзиги Вертова!.. Какие судьбы, какие характеры!.. При этом понимаешь, что снять нечто подобное сегодня в России невозможно. Или же выйдет сплошная пошлость и неправда. Почему мы разучились снимать фильмы о "простых людях", о людях труда, о самом труде, наконец?.. На этот вопрос нет ответа, остаются одни только рыдания.