Общество борцов с металлом

Это были святые времена, когда народ не знал умного слова "инфляция", а курс отечественной валюты по отношению к иностранной регулировался не Центробанком, а рынком, как говорится, напрямую и был относительно стабилен. Лучших условий для того, чтобы экспериментировать с денежными реформами, казалось бы, не придумаешь. Но вот беда: гражданское общество на ту пору было настолько активно, что за очередные выкрутасы в духе "памятных девяностых" могло запросто поднять финансистов на вилы. 356 лет назад, 25 июля 1662–го, в Москве как раз и приключилась подобная ситуация, вошедшая в школьные учебники истории под названием Медного бунта.

Эмиссия сырья

Похоже, это была первая в истории Отечества попытка государства "включить печатный станок" и решить проблемы дефицита казны посредством эмиссии ничем не обеспеченных денежных средств. Государь Алексей Михайлович вел в то время затяжную войну с Речью Посполитой, настойчиво тянувшей руки к землям Руси. Военный бюджет был ограничен, государственные запасы золота и серебра здорово поисчерпались, а средства откуда–то надо было брать. Вот и предложил боярин Афанасий Ордин–Нащокин начеканить недостающие деньги из того металла, которого было в избытке, — то есть из меди. Тем паче что фунт этого сырья стоил по тогдашним рыночным ценам 12 копеек, а начеканить монет из него можно было аж на 10 рублей (экономическую выгоду можете подсчитать сами).

В общем, идея была свежа и прекрасна. Налоги собирались в серебряной монете, жалованье выплачивалось в медной, в результате чего серебро, залежавшееся по крестьянским да купеческим кубышкам, щедрым потоком потекло в карманы государства, оживляя оскудевший было госбюджет. Медь при этом на серебро и золото было обменивать запрещено: государство свежевыпущенную монету обратно не принимало. Это было лучше и безопаснее введения новых налогов: всего за полтора десятка лет до описываемых событий представители власти ощутили всю серьезность последствий чрезмерного повышения налогового бремени, столкнувшись с бурной реакцией москвичей, всерьез вознамерившихся попереубивать большинство ответственных за сложившуюся ситуацию бояр. К нововведению с медной монетой народ отнесся спокойно.

По принуждению князя Милославского

Но, как обычно, в ходе реализации проекта его исполнители просто потеряли берега. Кому царь мог поручить такое? Только ближним боярам — Милославским, представлявшим собой, как сейчас бы сказали, целый околовластный клан. Вот Милославские и начали чеканить медь.

Сперва для государя. Потом для государя и чуть–чуть для себя. Потом для себя уже не чуть–чуть. И сказочно при этом обогатились. Ну а какие последствия для страны имеет неконтролируемый выпуск ничем не обеспеченных денег, все пережившие последнее десятилетие ХХ века знают не понаслышке. Разумеется, народ взбунтовался.

Толпа москвичей в несколько тысяч человек потребовала от Алексея Михайловича прекратить финансовое безобразие и выдать бояр–фальшивомонетчиков на расправу. Но как их выдашь, если главный из них — тесть государя Иван Даниилович Милославский?! А активисты настаивали, угрожая, что сейчас пойдут искать и ловить злодеев сами!

Было принято решение проблему решить по–тихому, но бунт для начала подавить. Благо и тогдашний ОМОН — стрельцы — уже подоспел к месту событий. Бунтовщиков — кого разогнали, кого порубили, зачинщиков искали, да не нашли, так что дело закончилось относительно быстро. А Алексей Михайлович спустя короткое время издал первый в истории России указ о деноминации: медные деньги чеканить запретили, а все такие монеты, имевшиеся на руках у населения, велено было в двухнедельный срок обменять на серебро. По курсу 100 к 1. А виноватыми во всем объявили неких безвестных фальшивомонетчиков. Их, кстати, так и не отыскали.