Жизнь в параллельной вселенной. "Тайна третьей планеты" в музыкальном театре "Карамболь"

Автор фото: Екатерина Румянцева
Автор фото: Екатерина Румянцева
Есть такие сферы искусства, в которые критику лучше не соваться. Индастриал техно, например. Или детский мюзикл. Сугубо субкультурные жанры живут по своим законам, как параллельные всему просвещенному миру вселенные. Там чудеса, там бог знает что бродит, там можно и нужно то, чего в нормальных операх с драмами просто не бывает. Взять хоть мюзикл: ода торжествующей банальности живет и процветает, несмотря ни на какой постмодернизм, новую искренность, режиссерский театр, победу электроники над живым звуком и прочая, прочая, прочая.
И все же этот мир меняется. Последние киномюзиклы, побеждающие на "Оскарах" или шествующие по отечественным телеканалам, выходят из гетто, используя один из самых эффективных художественных механизмов — ностальгию по несбыточному прошлому. Они тщательно выстраивают ретроэстетику, играют в оттепель или джазовые 1950–е и тут же подвергают сомнению саму возможность возвращения в золотой век человечества. На таком топливе можно далеко уехать. Что мы и видим, судя хотя бы по количеству пространных рецензий фейсбучных интеллектуалов, которые отродясь мюзиклов не смотрели.
Премьера театра "Карамболь" — мюзикл "Тайна третьей планеты" с музыкой Александра Зацепина (того самого, автора легиона советских хитов и музыки к легендарному мультфильму 1981 года), казалось бы, стоит именно в этом почетном ряду и просто обязан стать хитом сезона. 1980–е нынче на острие моды — и повседневной, и художественной. Тема космоса благодаря битве Илона Маска с Роскосмосом и НАСА животрепещуще актуальна. Ретрофутуризм растиражирован в массовой культуре в диапазоне от стимпанка до старинных видеоигр. А тут есть это все, плюс сызмальства знакомая музыка, плюс атмосфера советского оптимизма, плюс дети на сцене, наконец. Беспроигрышный вариант.
Но что–то в ДК им. Ленсовета пошло не так. Минималистичные экраны Вячеслава Окунева, на которые проецируются то кнопочки древних компьютеров, то идеальная школа, то звездное небо над головой, работают как надо. Бутафорские шестеренки, железяки и тому подобная кин–дза–дза вполне рифмуются с костюмами "про космос" родом из 1960–х. Тут уместны и гироскутеры, и акробатический номер медуз в космопорте, и кроссовки с колесиками, на которых катается робот Чарлик. Неоновая (вырви–глаз!) корова Склисс годится в пару птице Говорун — сумасшедшей поп–певичке с вот такенным маникюром и московским прононсом. Для нового мюзикла (не того, что идет в новосибирском театре) Александр Зацепин сочинил 13 новых номеров, да не просто номеров — песен. Стихи к ним писал Сергей Плотов, актер и сценарист, мастер капустников, известный среди прочего коллаборацией с Виктором Шендеровичем в "Плавленом сырке". Так почему же не смешно? Ну хотя бы не весело?
Потому ли, что Весельчак У превращен в клоуна с головой–тыквой и мечется по сцене с невнятной напарницей Мисс Крысс в лучших традициях турфирменной анимации по схеме "все включено"? Или виноват капитан Зеленый, повторяющий сакраментальное "не нравится мне все это" без должного скепсиса в голосе, а также Громозека, словно вышедший на минутку с ближайшего детского утренника? А может, причина — в обилии эстрадных прощальных арий, дуэтов и комических куплетов в первом акте, из–за которых космическая сага все никак не может начаться? Или дело в том, что слова "ищи свою звезду, она где–то здесь летает" снижают проникновенность мотивировочного детского хора, а рифмы "и что? — а то!" не способствуют поискам общего языка с современной аудиторией школьного возраста?
Главная тайна "Третьей планеты" — что же случилось с хорошей в общем–то затеей? — осталась нераскрытой. Новый мюзикл театра "Карамболь" из своей субкультурной ниши так и не вышел.
Впрочем, поклонникам жанра это произведение весьма внятно и приятно, чему залетный критик стал изумленным свидетелем. Все же мюзикл — такая своеобразная сфера искусства, которую общим аршином не измерить.
Ну, больше не будем, не будем.