12:5714 декабря 201712:57
1172просмотров
12:5714 декабря 2017
Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) начала проверку заявления правозащитников о наличии в столичном СИЗО-1 («Матросская Тишина») роскошных камер для «избранных» обвиняемых, пишут "Ведомости". Ранее замглавы столичной общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Ева Меркачева рассказала об обнаружении членами ОНК в «Матросской Тишине» камер с элементами роскоши. При этом на другом уровне находятся переполненные арестованными гражданами камеры с полным отсутствием санитарии.
Андрей Рубанов, писатель, лауреат литературной премии "Ясная Поляна":
В СИЗО «Матросская тишина» несколько корпусов. Есть «общий» корпус, с камерами на 32 места (в каждой содержится до сотни арестантов). Есть «специальный» корпус, с камерами на четыре, шесть, восемь мест – там содержатся по 10-20 человек.
В мое время – в конце 1990-х годов – за возможность сидеть «на спецу», то есть в камере-маломестке, надо было платить 300 долларов ежемесячно. Неофициально, конечно.
Есть на территории «Матроски» и отдельный изолятор 48/4, особо охраняемый: там когда-то содержались члены ГКЧП, легендарный киллер Солоник и несколько других фигурантов шумных уголовных дел. Там камеры тоже маленькие, на шесть и восемь мест.
Читайте также:
Бизнес
Как обживались в тюрьме российские бизнесмены
Появление «вип»-камер, с евроремонтом, меня не удивляет.
Весь ремонт делался, разумеется, за деньги самих арестантов.
Чистые стены, душ, телевизор, холодильник – это все полная чепуха по сравнению с возможностью выбора сокамерников, ибо тюрьма, как сказал классик, страшна прежде всего вынужденным сожительством.
Сокамерников не выбирают – на этом построены все правила тюремного общежития.
Но за деньги можно тихо убрать из своей камеры неприятного тебе соседа или договориться, что не будут подселять новых.
Одно дело – сидеть вчетвером в камере на четыре места. И другое дело – сидеть в той же камере вдесятером и спать по очереди.
Отношения тюремной администрации и подследственного контингента очень сложны и основаны на взаимной выгоде и непрерывном «диалоге».
В результате «диалога» воры в законе, «положенцы» и «смотрящие» могут свободно выходить из своих камер и заходить в другие, чтобы разрешать споры и конфликты.
За деньги с воли можно затащить алкоголь, еду, вообще любой «запрет», включая телефоны, аудиоплейеры, сильнодействующие лекарства и наркотики.
Наконец, сбор «общака», его «разгон» по разным камерам, организация «подогрева» карцера, больнички, камер особого режима и камер, где содержатся «мамки» – женщины с детьми, – тоже требует «диалога», то есть – подкупа надзирателей.
Не следует удивляться появлению «вип»-камер – это только верхушка айсберга.
Бороться с коррупцией в СИЗО и тюрьмах сегодня практически бесполезно: вся коррупция идет снизу. Арестант, если он хочет поесть, поспать или помыться, приложит к этому все усилия, и если надо подкупить надзирателя – он подкупит, проявив чудеса ловкости и хитрости.
И сами надзиратели, а также и «кумовья», тюремные оперативники, видя плачевные, кошмарные условия содержания арестантов, берут у них деньги, не мучаясь укорами совести и всерьез полагая, что таким образом они совершают благодеяние.
В целом система ФСИН представляет собой устойчивое образование, коррумпированное сплошь, снизу доверху, повязанное круговой порукой. Арестанты готовы на все, лишь бы улучшить тяжелые условия своего содержания. Администрация берет деньги с удовольствием.
На стороне администрации – сила и закон.
На стороне арестантов – взаимовыручка и сложнейшая, древняя система «понятий», то есть тюремного, уголовного общежития, где учтены интересы всех: убийц, маньяков, потрошителей, мошенников, карманных воров.
Первое, что узнаёт арестант, попав в СИЗО, – что тюрьма есть «общий дом», в котором нельзя ни врать, ни маневрировать. Каждый – как на ладони.
Андрей Викторович Рубанов — российский прозаик, кинодраматург (фильм
"Викинг"). Его автобиографический роман "Сажайте, и вырастет" о жизни
нелегального банкира вышел в финал литературной премии "Национальный
бестселлер", был неоднократно переиздан и переведен на несколько европейских
языков.
