Специальные банкротства

Сделки с предпочтением по ст. 61.3 составляют основной массив сделок, которые оспариваются по спецоснованиям при банкротстве банков. Закон устанавливает дополнительные презумпции, которые облегчают процесс доказывания. Дел об оспаривании подозрительных сделок по ст. 61.2 закона о банкротстве гораздо меньше.

Особенность оспаривания сделок при банкротстве банков состоит в том, что по спецоснованиям оспаривание возможно не только на стадии конкурсного производства, но и на стадии санации, когда принимаются меры по финансовому оздоровлению банка, но нет дела о банкротстве в обычном понимании. Появляются и дополнительные "субъекты" оспаривания сделки: это временная администрация, а также АСВ, если утвержден план участия АСВ в осуществлении мер по предупреждению банкротства.

Первый кейс — это дело "Тепляков против Татфондбанка". По существующей процедуре отбора санатором банка "Советский" был выбран Татфондбанк. В рамках санации была проведена допэмиссия, и в итоге Татфондбанк получил пакет акций 99,999% банка "Советский". Еще одной мерой санации стало предоставление банку "Советский" займа в размере 10 млрд рублей от АСВ на 10 лет под 0,51% годовых. После того как Татфондбанк стал мажоритарием "Советского", тот выдает ему межбанковский кредит 14,8 млрд рублей.

Сделку межбанковского кредита оспорил бывший крупный, а теперь уже миноритарный акционер господин Тепляков. Суд первой инстанции поосторожничал, признал сделку недействительной как сделку с заинтересованностью, совершенную без необходимого одобрения, но не стал делать вывод о ничтожности сделки по ст. 10 ГК РФ. Хотя все обстоятельства, которые ему требовались для этого, он установил. Суд указал, например, что Татфондбанк находится в списке заемщиков со спекулятивным рейтингом, что в общем пуле займов, которые привлечены Татфондбанком, доля банка "Советский" составляет 58%. У Татфондбанка были и другие кредитные линии, но он предпочел получить кредит у общества, которое ему полностью подконтрольно. Апелляция поступила смелее и признала сделку ничтожной по ст. 10 как совершенную при злоупотреблении правом со стороны Татфондбанка, который использовал зависимое положение банка "Советский" исключительно с целью получения собственной выгоды и в ущерб банку "Советский".

Риторический вопрос: почему АСВ не оспорило эту сделку по ст. 10 ГК или по ст. 61.2 закона о банкротстве? А самое главное, что вывод судов о риске невозврата этого кредита был реализован, потому что в Татфондбанке введена временная администрация. Сейчас идут дискуссии, а не стоило ли суду пойти еще дальше и признать эту сделку недействительной по ст. 168 ГК как сделку, посягающую на публичные интересы. Думаю, признание сделки недействительной как сделки "со злоупотреблением" по ст. 10 достаточно. Посмотрим, что скажет кассация. И конечно, чем замечателен этот кейс: он стал лакмусовой бумажкой, которая показывает, что что–то не так происходит с процедурой санации банков.

?У нас две процедуры банкротства граждан, и обе не типовые. Из особенностей можно выделить прежде всего включение требований кредиторов в реестр. Повышенные стандарты доказывания, применяемые в делах о банкротстве, очень помогают должникам против настоящих кредиторов. Часто встречающееся у граждан оформление сделок "на коленке" с опечатками, согласованием половины договоренностей "на словах" и сделки с наличными, происхождение которых афишировать никто не готов, приводит к тому, что от некоторых своих обязательств должник освобождается уже на данном этапе.

Другой момент — появление уголовно–процессуального элемента. Долги одного из наших банкротов в основном представляют убытки, причиненные кредитору–потерпевшему. Увы, мы обнаружили, что арбитражный суд не хочет предметно разбираться с уголовно–процессуальными особенностями. Пока рассмотрено только одно из двух таких требований в первой инстанции, но уже видно, что арбитражному суду сложно оценивать значимость приговора, который был постановлен в особом порядке (без оценки и исследования доказательств), и суд предпочитает расценивать фабулу обвинения как факт.

Коллизию с УПК мы наблюдаем и в вопросе формирования конкурсной массы. Ни уголовный суд, ни Росреестр не признают правила закона о погашении всех обременений имущества банкротов применительно к арестам, наложенным на это имущество в рамках уголовного дела.

Правила об определении порядка продажи имущества должников тоже неоднозначны. Закон отнес его к альтернативной компетенции либо суда, либо собрания кредиторов. На практике это правило повлекло ряд споров, дублирующих друг друга по одному и тому же вопросу. Оценка имущества должника отнесена к исключительному праву финуправляющего, спорить с которым вправе лишь конкурсные кредиторы. Те кредиторы, заявления которых еще не рассмотрены, этой возможности лишены. Правда, в одном из кейсов суд подошел к правам заявивших требования кредиторов расширительно и допустил их активное участие в таком споре.