Экономист Дмитрий Прокофьев сомневается, что ограничения добычи нефти могут подтолкнуть цены вверх: 30 лет назад Саудовская Аравия, сражаясь за высокие цены, снизила добычу втрое, но в итоге лишь потеряла рынок.
России нужны деньги. Очень. А нефть, наше черное золото, фундамент бюджета, упорно не хочет дорожать и не дает наполнить государственную кассу. В течение января нефтегазовые доходы российской казны по сравнению с аналогичными показателями прошлого года сократились на 29%, отчитывается Минфин. Что неудивительно, если в первый месяц года баррель не стоил и $30, в то время как бюджет рассчитан на среднегодовую цену не менее $40. Компенсировать потери от снижения экспортной цены нефти Urals не смогли ни увеличенные доходы от налога на добычу полезных ископаемых, ни сохранение ставок экспортных пошлин (на уровне прошлого года).
Конечно, когда–нибудь цены вырастут. Минэнерго называет даже самый вероятный для этого светлого праздника срок — 2035 год. Однако получатели государственных денег не могут отложить свои требования на 20 лет, поэтому цены на нефть нужно поднять сейчас. Или хотя бы не опускать.
Но что для этого можно сделать?
Как просто все было лет сорок назад — каждая война, да что там, даже простой ракетно–бомбовый удар куда–нибудь в направлении Персидского залива моментально отзывался всплеском нефтяных котировок. Не то что сейчас — сирийская земля мало–помалу обращается в лунный ландшафт, однако нефть никак не реагирует на пожарища и взрывы.
Читайте также:
Новости СПб
Когда россияне примут нынешний кризис
Быть может, думают большие люди, перелистав школьный учебник экономики, все дело действительно не в геополитике, а всего лишь в дисбалансе этого маленького противного спроса на нефть с большим и еще более ужасным предложением? Что ж, давайте сократим предложение или хотя бы громко скажем об этом! И тогда трейдеры испугаются и будут срочно запасаться нефтью, повышая и спрос, и цены.
Не получилось.
Две недели назад Россия и Саудовская Аравия вместе с Венесуэлой и Катаром заявили о готовности заморозить добычу на уровне января 2016 года. Рынок выслушал и не испугался — чуть подросшие накануне котировки быстро вернулись на прежний уровень.
Собственно, как могло быть иначе — речь шла всего лишь о декларации зафиксировать производство нефти на пиковых уровнях добычи января с оговоркой, что это произойдет только в случае согласия "других нефтяных производителей". Другие нефтяные производители инициативу не поддержали. Более того, российский заместитель министра энергетики, выступая на экономическом форуме в Красноярске, сообщил, что инициатором неудачной заморозки является Венесуэла, более других экспортеров пострадавшая от низких цен. А вовсе даже не Россия.
Дело в том, что отечественная нефтяная промышленность должна будет в сравнительно скором будущем снизить объемы добычи без всякой заморозки. Правительство, собственно, начало предупреждать об этом еще осенью. Да и крупнейшие нефтяники "Роснефть", "ЛУКОЙЛ" и "Сургутнефтегаз" уже начали это сокращение, несмотря на общий рекорд отрасли, зафиксированный в прошлом году. И никакой политики — просто в условиях низких цен не хватает денег на разработку новых месторождений. И если нефтянка все равно покажет спад, почему бы не представить это как результат политической игры, а не экономического кризиса.
Интересно другое: а что могло случиться, если бы ОПЕК действительно решила сыграть на понижение объемов добычи?
Все было бы как в начале 80–х годов прошлого века. Отечественные геополитики любят рассказывать сказку о злых саудитах и агентах ЦРУ, договорившихся обрушить нефтяные цены 30 лет назад — в пику СССР и заливших рынок дешевой нефтью. Однако статистика не подтверждает этой теории заговора. Именно Саудовская Аравия сражалась за высокие цены до последнего, причем пыталась делать это… правильно, снизив добычу — с 10,3 млн до 3,6 млн баррелей в сутки. Баррель не подорожал, зато другие экспортеры радостно потерли руки и увеличили экспорт, заодно прихватив и долю прежних саудовских рынков. К прежним показателям государственная монополия Saudi Armco вернулась только через 20 лет (в аккурат когда цены начали подъем), а долю на рынке вернуть себе так и не смогла. Но в те же 1980–е годы ряд нефтяных стран, нарастив объем предложения, сумели не только компенсировать негативный эффект низких цен, но и добиться экономического роста. Среди тех, кто выиграл даже в условиях дешевой нефти, были демократическая Норвегия и вполне авторитарные Индонезия и Малайзия. Их объединила ставка на либерализацию экономики. А не на заморозку.
