В прошлом году банки начали проводить атаки на крупные предприятия. Любой мало-мальски значительный долг перерастает в дело о банкротстве. Партнер "Апелляционного центра" Владимир Полуянов объясняет, почему кредиторы избрали такую тактику.
Этот год для рынка банкротств стал ударным. Клиенты, которые месяцами думали, банкроты они или нет, и все-таки надеялись на лучшее, на всякий случай готовили бизнес-планы выхода из кризиса — они массово перешли из разряда потенциальных банкротов в разряд реальных.
Экономика страны стала косить и перемалывать в судебных жерновах не только мелкий и средний бизнес: где-то по финансовым показателям, где-то по заказу конкурентов, а где-то и просто по несчастливой случайности — банки начали атаку на крупные предприятия.
Под удары попали холдинги промышленных и торговых предприятий, проблемы начались даже у тех отраслей, которые раньше и представить себе не могли, что их бизнес может упоминаться рядом со словом "банкротство".
Практически все системообразующие финансовые организации открыли настоящую охоту на каждого поручителя. Сбербанк стал массово подавать заявления о банкротстве поручителей-граждан, при этом публично сетуя на кризис в самой банковской сфере. Между тем горемычные, страдающие от кризиса работники Сбербанка находят такой теплый и радушный прием в петербургском арбитраже первой инстанции, что мы даже между собой завели новый термин — грефопадение суда.
Шутка ли: требования банков к должникам-поручителям судом признаются, а точно такие же требования других контрагентов-кредиторов отвергаются (ну еще бы, в их отрасли, в отличие от сбербанковской, кризиса ведь нет, они потерпят). И только апелляционная инстанция всерьез выясняет обстоятельства сделок и прочие вопросы независимо от личности кредитора, вынужденно перекладывая на себя работу младших товарищей.
Импульс на банкротном направлении породил и усиленные движения в сопряженных отраслях. В каждом втором деле небывалую активность проявляют налоговые органы и полиция. Бизнес окончательно утратил веру в судебных приставов, оставив им исполнительные производства по взысканию неустоек. Любой мало-мальски значительный долг перерастает в дело о банкротстве.
С тем объемом прав, которым обладают сегодня кредиторы, они практически перестали беспокоиться о личности арбитражного управляющего. Чужой управляющий теперь не препятствие в оспаривании сделок должника. Управляющему стало крайне сложно сокрыть какую-то информацию от активного кредитора. Заключение управляющего о том, что фиктивного или преднамеренного банкротства нет, сегодня все чаще подвергается проверке судебной экспертизой.
Более того, сам арбитражный управляющий, если он слишком активно обслуживает чьи-то интересы, сегодня является очень удобной мишенью для кредиторов. Он не может не допустить нарушений закона, его деятельность на виду, а ответственность застрахована. В большинстве случаев ведь кредитору совершенно без разницы, с кого именно получить деньги: с самого должника, с его руководителей и собственников или с управляющего и его страховой компании.
