Основная надежда на выход России из кризиса - это рост инвестиций. Для этого нужно сбить инфляцию, но эффект наступит через 2-3 года. Главное - не пойти по советскому пути: решать задачи нерыночными методами, например форсировать импортозамещение, считает главный исполнительный директор "Дойче банк Россия" Павел Теплухин.
Главная из внутренних проблем российской экономики в том, что она не очень сильно диверсифицирована, завязана на экспорт сырьевых товаров. В течение последних 20 лет постоянно говорится, что нужно покупать технологии и производить товары и услуги с высокой добавленной стоимостью. До поры до времени низкая диверсификация не очень мешала, потому что внешняя среда была благоприятной с точки зрения цен на основные российские экспортные товары. А сейчас, когда цены на нефть упали почти в 2 раза, на металлы — на 30–50% по сравнению с пиковыми значениями, эта несбалансированность ударила по российской экономике в полную силу.
На мой взгляд, основная надежда на выход из кризиса сейчас — это рост инвестиций. Для этого нужно сбить инфляцию. Задача сложная, но выполнимая. И то эффект наступит через 2–3 года, когда инвестиции начнут трансформироваться в результаты. Тут есть опасность поддаться влиянию лоббистских групп или пойти по традиционному советскому пути — решать задачи нерыночными методами, например форсировать импортозамещение. Оно может дать краткосрочный положительный эффект, но впоследствии точно будет иметь отрицательные последствия в виде высоких издержек.
Любой кризис — это время больших, серьезных структурных реформ. Время тяжелых и непопулярных решений. Нужно удешевлять инфраструктуру и повышать ее эффективность. Нужно переходить к управлению через постановку задач от управления через выпуск директив. Если губернатору, директору крупного предприятия или государственного банка ставить задачу и срок ее исполнения, давая карт–бланш на совершение различных действий, его работа будет эффективнее. Экономическим субъектам нужно давать определенную степень свободы и возлагать на них больше ответственности.
В этом смысле очень хороший пример — Российский фонд прямых инвестиций. Его экономическая деятельность мудро устроена таким образом, что правительство дает рубль и ожидает, что к нему добавится еще рубль–два или сколько получится от частных инвесторов. Таким образом верифицируются инвестиционные решения, которые в противном случае принимали бы чиновники, не отвечая за результат. На мой взгляд, это правильная экономическая конструкция. Нам нужно побольше таких конструкций.
Читайте также:
Кризис в России
Как удержаться на плаву во время кризиса
Уже 20 лет идут разговоры про защиту миноритарных акционеров. Пора уже предпринимать какие–то шаги в этом направлении. Задачу все понимают. Есть проблема: в большинстве российских компаний доминирующие акционеры иногда не очень дружелюбно, скажем так, ведут себя по отношению к мелким акционерам. Через сделки с заинтересованностью выкачивают из компаний свободный денежный поток. Казалось бы, это все осталось в лихих 1990–х, когда соответствующие законы не были написаны. Сейчас уже и законы есть, но они, на мой взгляд, не всегда работают. Время от времени обиды миноритарных акционеров выплескиваются в суды. Поэтому по–прежнему остро стоит вопрос о реформах в российской судебной системе, о чем также уже много говорится последние 20 лет.
