"Выходной Петербург". Три толстяка

Кто помнит, как начинается повесть Юрия Олеши "Три толстяка"? Натурально, с триумфа Трех Толстяков, богатейших людей сказочной страны. У них есть все основания для торжества. Сопротивление разгромлено, его лидеры нейтрализованы. Горожане приветствуют победителей, никто больше не осмеливается бросить вызов хозяевам государства. И вдруг режим рассыпается как карточный домик! Из–за какой–то чепухи! Какая–то кукла, какой–то нелепый ученый, какие–то циркачи… И власть начинает таять, словно снег в ладонях… И вот уже бегут чиновники, отказывают в повиновении слуги, солдаты опускают оружие. Писатель очень точно уловил особенность революции — власть падает не тогда, когда люди выходят на улицы, а когда "гвардейцы переходят на сторону народа", когда право правителя карать и вершить суд рассеивается, как утренний туман под лучами солнца, ведь самая глубокая тьма — предрассветная…

Но это лирика, а политиков должны интересовать практические вещи — что нужно делать, чтобы не оказаться в положении низвергнутых толстяков? Может быть, следует просто кормить народ — не досыта конечно же, а так — чтобы работать особенно не хотелось, но и разбогатеть было бы нельзя? Не факт. Одна из глав фундаментального труда Алексиса де Токвиля о Французской революции называлась так: "О том, что царствование Людовика XVI было эпохой наибольшего процветания старой монархии и каким образом это процветание ускорило революцию". То, что в стране происходит нечто необычное, король Людовик XVI осознал не раньше, чем был арестован новыми властями.

Тем, кто хочет понять механизмы революций, следовало бы начать с изучения трудов нобелевского лауреата Томаса Шеллинга. Это он в 1970–е изучал так называемый феномен стихийной сегрегации. Шеллинг выяснил, что если негритянская семья покупает дом в "белом" районе, то для белых и для самого района не меняется ничего. И когда афроамериканцы составляют четверть населения, все идет по–прежнему. Но вот если доля чернокожих достигает 40%, то начинается массовый исход белых из этого района. Район становится менее престижным, и цены на жилье в нем тоже падают. Теорию, объясняющую результаты наблюдений Шеллинга, предложил ученый Марк Грановеттер. Он утверждал, что, принимая решения, люди ориентируются на планы других членов общества. Если человек видит, что после присоединения к группе его выигрыши превысят издержки, он будет делать то же, что и все. Соответственно, если его издержки от сохранения статус–кво будут превышать выгоды от изменения текущей ситуации, человек постарается сменить судьбу, "выйдет на площадь" или просто уедет в другой район. Мысль Грановеттера развил Абгиджит Банержи в статье "Простая модель стадного поведения", опубликованной в начале 1990–х. Банержи же разъяснил и содержание модного термина "информационный каскад". Под "каскадным" понимается такое поведение, когда человек принимает решения не только на основе информации, которой располагает он сам, но и учитывая то, как поступают другие. Помните "Голого короля"? Все восхищались отсутствующим платьем монарха, одни — из соображения собственных выгод, а другие — чтобы их не сочли бунтовщиками. Продолжалось это до тех пор, пока ребенок, не включенный в эту систему, удивился — почему король идет без одежды. С этой секунды поддерживать заблуждение оказалось невозможным.

Но это опять сказка, а в реальности теорию информационного каскада в приложении к политике разработал политолог Тимур Куран. Согласно его выводам, революция оказывается неожиданностью, поскольку авторитарный режим не знает истинных предпочтений людей. Если никто не высказывается против, властям кажется, что все за, но это иллюзия. Куран, к слову, рекомендовал диктаторам быть пожестче, не потому, что оппозиция сильна, а потому, что ослабление контроля над обществом может привести к неожиданным трансформациям в социальном поведении.

Но здесь сторонников закручивания гаек может подстеречь неожиданная ловушка. Дело в том, что в этой ситуации владыка должен опереться на какую–то элитную группу, которая будет его поддерживать. А в условиях отсутствия независимой информации и тотальной коррупции, сопровождающей авторитаризм, интересы этой группы могут в какой–то момент резко разойтись с интересами правителя, о чем он и не узнает — пока не будет "сброшен с парохода современности".