Депутат Алексей Пушков предложил принять "законодательство, защищающее историю". Нещадно критикуя тех, кто запрещает отрицание, единоросс предлагает сделать ровно то же самое.
Выступая в
Госдуме, председатель комитета по международным делам и руководитель российской делегации в ПАСЕ Алексей Пушков предложил коллегам "задуматься о том, чтобы принять законодательство, которое будет защищать нашу историю и нашу точку зрения на исторические события". Депутата Пушкова возмутило намерение властей Латвии установить уголовную ответственность за публичное отрицание, оправдание и прославление советской и германской оккупации. Предусматривается наказание вплоть до лишения свободы на 3 года. Юридическая комиссия латвийского сейма накануне поправки одобрила. Возмутился и Владимир Жириновский, потребовавший отозвать российского посла из Латвии.
Поправку вносил экс-министр юстиции Латвии Янис Борданс, который в свое время инициировал подсчет ущерба от советского периода жизни страны. Специальная комиссия насчитала около $18 млрд, после чего временно прекратила работу, но в конце прошлого года снова взялась за нее.
Сам вопрос оккупации — спорный в принципе. Однозначного определения оккупации нет, поэтому как Рига может доказать, что она была (точнее, что была именно она), так и Москва может эти аргументы развенчать другими доводами. В данном случае вопрос чисто политический. Поднимается он далеко не в первый раз и латвийскими политиками-националистами, которые уже не раз вносили подобные поправки, и российскими депутатами, регулярно предлагающими наоборот установить ответственность за "отрицание деятельности армий стран антигитлеровской коалиции по поддержанию международного мира и безопасности во время Второй мировой войны" например. Эти инициативы также неизменно отклоняются. Кремль даже с помпой создавал комиссию при президенте по борьбе с искажениями истории, но вскоре бесславно ее прикрыл.
С точки зрения политика, актуальным является не историческая правда, а вопрос отношения к ней и терминология, которую можно использовать в пропаганде. Латыши, допустим, вопрос об оккупации ставят, а вопрос о наказании своих же бывших коммунистов обходят стороной. Алексей Пушков, борясь с отрицанием, предлагает законодательно запретить отрицание же. Только не "советской оккупации", а "положительной роли СССР".
История с "блокадным опросом" на телеканале "Дождь", скандал с монументом в Бресте и другие более мелкие скандалы последних дней говорят о том, что проблема отношения к истории обостряется. Вероятно, это связано с общим предчувствием политиков смены системы общественных координат в России и желанием повлиять на фиксацию основ этой системы. От этого может зависеть новый внутренний курс государства, вплоть до текста потенциально новой Конституции. Грубо говоря, будет ли у нас все-таки право на свободные высказывания или нет.
Ведь когда речь идет о "защите истории", невозможно определить, где история заканчивается, и начинается уже настоящее. Нельзя же допустим, до 1979 года защищать, а после уже не защищать. Какую точку зрения на начало 1990-х, на путинский период, на Афганистан и Чечню собирается защитить Пушков, он пока не рассказал.
В церемонии открытия сочинской Олимпиады многие заметили отказ от "неосовка". Консервация же истории означает установление монополии на мышление людей. Но в двуглавой России одно другому не мешает. Мы можем с легкостью шельмовать гомосексуалистов, а президент в это время — публично рассказывать о том, что совершенно спокойно с геями работает. Как осажденная крепость, в которой светится только одно обращенное на Запад окно, зато ярко.
Депутат Пушков настаивает на "защите нашей точки зрения на исторические события". По логике, следующим законом должен стать закон об определении понятия "наши". Этот документ и расставит все по местам.
