Бизнес–партнер Августа Мейера, экс–совладелец "Ленты" Дмитрий Костыгин сегодня является совладельцем многих крупных розничных сетей в России. Он рассказал "ДП" об ожидаемой инфляции 30–50% в год, золотом десятилетии для ретейлеров, желании получить Нобелевскую премию, инвестициях в предметы искусства, а также о том, как зарабатывал в 1990–х.
Зачем вы вынесли свой проект строительства сети дискаунтеров "Новая Лента" на рассмотрение
заседания совета по инвестициям при губернаторе Петербурга?
— Мы считаем, что надо как можно раньше учитывать мнение всех потенциальных сторон, чтобы исключить появление неожиданных точек зрения в последний момент.
В Швейцарии, например, где я живу определенное время в году, власти, прежде чем разрешат построить или реконструировать дом, требуют напечатать в газете за полгода до предполагаемой стройки окончательный проект, который уже потом нельзя будет поменять. Мы стремимся работать цивилизованно: хотим известить общественность, что есть такая идея, услышать взгляды разных заинтересованных групп. Считаем, что наш проект ценен для общества и для бизнеса.
А для общества он чем ценен?
— Мы планируем развивать сеть полупродуктовых–полупромтоварных очень жестких дискаунтеров, или лоукостеров, как иногда называют этот формат. В России такого формата в ретейле в узком смысле еще нет. В других сферах есть, например в общепите McDonalds. Были попытки в авиаперевозках сделать, но не получилось. Мечтаем в продовольствии и промтоварах создать эту нишу. Но у представителей различных организаций могут быть свои мнения, в том числе у исполнительной и законодательной властей. Поэтому мы представили наш проект, чтобы им было понятно, о чем идет речь, о каких цифрах, каких сроках.
От города мы ждем конструктивного сотрудничества. Если со стороны властей будут какие–то требования или пожелания, то мы, безусловно, их выполним. Хотя, в принципе, проект не очень сложный. Коробка и есть коробка, чего там. Бог даст, через год.
"Новая Лента" будет похожа на немецкие дискаунтеры Aldi?
— С точки зрения самого сегмента лоукостеров — да. Но Aldi — это маленькие магазины, меньше 1 тыс. м2. У нас будет так же, но только коробка большая — 12–14 тыс. м2. Это, грубо говоря, 15 коробок Aldi. В Aldi ассортимент около 800 наименований, а у нас планируется 3,5 тыс.
Магазины будут рассчитаны и на оптового покупателя?
— Да, и это еще одно отличие от Aldi. Малому, среднему и крупному бизнесу сегодня сложно делать закупки. У Мetro Cash&Carry, основные покупатели которого — малый бизнес, высокие наценки — не меньше 25–30%. У нас будут 10–12%.
Вы с Августом Мейером инвестируете в разные сегменты розницы, кроме продуктового.
Почему?
— Если бы продавалось что–то привлекательное из продуктовых сетей, мы бы и в этот сегмент вложились. Но, на мой взгляд, в России мало хороших форматов. Наиболее интересны для покупки "Лента", "О`Кей". "Ашан", а все остальное — это такой набор… С одной стороны, это хорошие показатели, с другой, как, например, у X5, это набор очень разных объектов, которыми с годами будет все тяжелее управлять.
У X5, по–вашему, есть шансы вернуть позиции?
— Не хочу говорить про потенциального конкурента плохо, но это как в басне: "А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь". Поэтому, как ни пересаживайтесь, надо все–таки чуть–чуть ориентироваться. На мой взгляд, у них большие проблемы.
Сейчас конкуренция усиливается. И это очень хорошо. Я, честно говоря, за X5 не очень слежу. В Америке 100 лет назад были уже сети с оборотом в несколько миллиардов долларов. В России мы считаем, что "Магнит" или X5 — огромные сети, но это только начало забега. Поэтому, как сказал классик, "многие падут, кто нынче в почете, и многие взлетят, кто нынче стоит на коленях".
Кого еще хотите прикупить?
— На сегодня хватит. Хотя на самом деле готовы приобрести "Спектр", но он чего–то дурака валяет. Хотим купить "Милавицу" белорусскую. Есть и другие возможности.
Наверное, деньги от продажи "Ленты" уже скоро закончатся?
— Я думаю, что надо создавать не меньше, чем инвестировать. У нас и до выхода из "Ленты" был достаточный капитал, который мы стремились адекватно разместить. В частности, я приобрел в 2007 году большой пакет аукционного дома Phillips De Pury (продан в 2010 году компании Mercury. — "ДП"). Август инвестировал в Энергомашбанк в 2007 году, а "Юлмарт" мы с ним начали развивать еще в начале 2010 года. Кроме того, сегодня некоторые компании выплачивают вполне приличные дивиденды. И банки активно предлагают поддержку.
Во что еще вкладываете деньги?
— Недвижимость не люблю, мне один понимающий астролог еще 20 лет назад посоветовал этим не заниматься. Я собираю актуальное (в основном западное, хотя есть и китайское) искусство: картины, скульптуры, инсталляции всякие.
Где это у вас все хранится?
— В Цюрихе по большей части. Планирую из своей коллекции пару картин повесить в петербургском бизнес–центре, который мы недавно приобрели.
Вы портфельный инвестор?
— Я пытаюсь с Уоррена Баффета брать пример. Он говорит: "Некоторые любят компаниями управлять, а я люблю ими владеть".
Вы не занимаетесь оперативным управлением в приобретенных компаниях. Но в стратегических
совещаниях участвуете?
— Я не верю в стратегии.
Как же так, если вы теоретик?
— Вот я, так сказать, теоретически и не верю. Разуверился. Когда–то я верил во всякие бизнес–планы, а теперь не верю. Действуем, так сказать, от случая к случаю, по наитию… Сегодня я верю в мультипродуктовые платформы и мультиплатформенные продукты, катящиеся бюджеты и скользящие стандарты.
Книги теперь не переводите?
— Я пишу книжку. Правда, сел за нее уже лет семь назад. Про менеджмент как раз — я ж теоретик крепкий, антистратег ретейла. Надеюсь, что в следующем году издам и получу за нее Нобелевскую премию. Почему бы и нет?
Сами пишете или в соавторстве с кем–то?
— Сам. На переводах натренировался.
Зачем переводили книги Айн Рэнд? Увлеклись ее теорией?
— Это было еще в 1992 году. Перевел, потому что дураком был. Ошибки молодости. До сих пор аукается. Сейчас за год, например, построишь фабрику или комплекс торговый — все говорят: "О, круто!" А на тот перевод убил 5 лет жизни, никуда не ходил — ни в рестораны, ни в театры. Горел этим! А когда горишь, оно так, в принципе, и не сложно дается. Английский зато подразвил.
Инвестировал кучу времени в переводы Айн Рэнд. Казалось бы, провальный проект. Но однажды раздался звонок от девушки, которая представилась помощницей некоего Августа, который хотел бы со мной познакомиться. Мы месяца через три встретились. Август на тот момент зарабатывал тем, что покупал квартиры и сдавал в аренду. Это был 2000 год.
Мейер поинтересовался, чем я занимаюсь. В тот момент с Филатовым, Будыко и Гуриновым я строил компанию "Петросоюз" — производство кетчупа, майонеза, пельменей, пряников. То есть мы покупали простаивающие площади и переделывали их под производство.
А деньги откуда брали?
— Я прошел все этапы зарабатывания денег: стоял на рынке, продавал всякую всячину — пояса для похудения, кроссовки, джинсы, зарабатывая десятки долларов. Потом я зарабатывал сотни долларов, десятки тысяч, миллионы. Дошел уже до вполне круглых цифр.
Надеюсь, тренд продолжится. Джинсовую сеть Collin’s мы продали туркам, причем случайно, перед кризисом, летом 1998 года. Сеть насчитывала 36 магазинов, а по тем временам это казалось прямо империей. Еще до этого меня унесло в зачеты. На них очень быстро деньги зарабатывались.
Что такое зачеты?
— Сейчас даже сложно объяснить, как эта схема работала. Допустим, у вас крупный завод по производству пельменей. И вы должны заплатить за электричество, воду, газ и так далее. А денег нет. Поэтому приходили такие, как мы, и приносили так называемые зачеты. Мы закрывали долг за электричество, воду и газ, а завод соответственно рассчитывался с нами продукцией или векселями.
Длилось это буквально несколько лет. Но зарабатывалось много. Конечно, не так много, как "Юкос" заработал, но мы не жаловались. Я объяснил Мейеру, что мы производим продукты, думаем над пиццей с норвегами и джемами с австрийцами, и он предложил делать что–то совместно. Мы с ним много пересмотрели проектов для инвестиций. Узнали, что Олегу Жеребцову нужны были деньги для развития. Получилась в итоге очень простая, но красивая сделка. Олег собирался привлечь в качестве инвесторов ЕБРР. Я спросил у него, сколько банк дает за 49% акций, он ответил, что $11 млн или $12 млн. Мы предложили $15 млн. И сразу ударили по рукам! Это был 2001 год.
Из–за чего все–таки потом разгорелся конфликт?
— Жеребцов как–то принес красивые эскизы, предложил сделать "Лента локал". У нас на тот момент был уже утвержден план по "Ленте" — надо было строить коробки. А если строить что–то другое, значит, надо резать по площади коробки, на которые и так денег не хватало. Его проект не приняли, и он начал его реализовывать самостоятельно — втайне от нас.
В свободное от основной работы время имеет право.
— Делать конкурента? Он тоже говорил, что по трудовому договору до 800 м2 магазин не считается конкурентом.
Ну разве "Норма" была конкурентом "Ленты"?
— Ну слушай! Если бы он не скрывал, открыто сказал, что все равно хочет реализовать этот проект, и предложил бы обсудить условия… А так он частично использовал уже ресурсы "Ленты", например закупочные цены, контракты, IT и прочее.
В общем, конфликт с этого и начался. Мы настояли на том, чтобы он покинул пост генерального директора, который он занимал де–факто.
Вы продали 40% "Ленты" за $1 млрд, а Жеребцов 36% всего за $110 млн. Как так?
— Жеребцов продал 36% в 2009 году, а мы — в 2011–м. Конец 2008–го — начало 2009–го — это было самое дно кризиса, поэтому была реально низкая цена. Олег, конечно, великий человек. Он пахал как папа Карло и сам себя загнал.
Если бы не эти конфликты, то "Лента" сегодня была бы больше "Магнита". Грустно, что не реализовали в свое время намеченный план развития, ведь ничего не мешало.
Сложно заниматься поиском компаний для покупки?
— Это настолько умопомрачительно сложно! Это как пересадка сердца, причем у беременной.
Я как–то встречался с представителем инвестфонда "Ренессанс". Мы обсудили 10 тыс. проектов, а когда стали прощаться, то он обмолвился, что еще и в "Рив Гош" большая позиция продается. Я говорю: что ж ты до этого молчал?!
Гигантам типа Walmart Россия по–прежнему интересна?
— Безусловно, интересна! Но их интересуют сети с оборотом хотя бы $10–20 млрд. Walmart в России сегодня некого покупать, но есть Carrefour, Tesco, Costco. Поэтому есть как минимум пяток игроков, которые рано или поздно придут и кого–нибудь купят. Надеюсь, мы будем для них представлять какой–то интерес, если решим продаваться.
На мой взгляд, для владельцев российской розничной торговли ближайшие 5–10 лет будут очень хорошими. Мы ждем, что будет большая инфляция, а розничная торговля для ее собственников — хорошая защита от обесценивания национальной валюты.
Когда ждете инфляцию?
— Зимой. Август вообще со дня на день прямо ждет и уверен, что рухнет не только доллар, но и другие валюты.
Я уверен, что Россию ждет четвертое золотое десятилетие. Нефть будет $300 за баррель. Очень вероятна крепкая инфляция — 30–50% в год, поэтому именно быстро двигающиеся товары можно быстро переоценивать. Еда за последнее десятилетие подорожала — фуд–индекс повысился в 2 раза. Для владельцев розничных сетей это хорошо, потому что аренда и зарплата не растут так быстро, как еда. Поэтому маржа остается в процентах такая же, а расход меньше. А маржа в абсолюте больше.
Я думаю, что за следующие 5 лет маржа в абсолютных цифрах еще утроится, если не упятерится.
Активы
Дмитрия Костыгина
> С 2001 года стал бизнес–партнером Августа Мейера. Занимается поиском активов для инвестиций. После выхода из акционерного капитала "Ленты" в 2011–2013 годах вместе с Мейером стал совладельцем розничных сетей "Юлмарт", Obuv.com, "Рив Гош", "Улыбка радуги", "Дикая орхидея".
> Инвестиции в эти активы превысили $500 млн.
Биография
Дмитрий Костыгин
> Родился 4 мая 1972 года в городе Арзамасе Горьковской области.
> В 1992 году окончил Военно–медицинскую академию, в 1996 году — Санкт–Петербургский университет экономики и финансов (специальность "финансы и кредит").
> 1995–1997 годах — управляющий директор финансовой компании "ДМ".
> В 1997 году — совладелец, член совета директоров ГК "Петросоюз". С ноября 2003–го по ноябрь 2005 года — генеральный директор ОАО "Ярославский шинный завод".
> С 2001–го по 2011 год — миноритарный акционер сети "Лента". С 2007–го по 2010 год — владелец 45% акций аукционного дома Phillips De Pury.
