Игорь Оноков: "Не зацикливаться на капитальной стройке"

Вы являетесь почетным консулом Мальты. Как вы им стали?

- Я в этой должности уже 10 лет - третий срок. А стал я почетным консулом, как это часто бывает, по случаю. Уехал с семьей работать на Мальту - там у меня был бизнес, связанный с радионавигацией, с судами. Появились друзья, в частности семья Поля Науди, который отвечал за связи с прессой на встрече Михаила Горбачева с Джорджем Бушем на Мальте. Помните, когда закончилась холодная война…

Он всегда был за дружбу с Россией, был хорошо знаком с космонавтом Валентиной Терешковой (они вместе открывали Российский культурный центр).

Затем Мальта взяла курс на Запад, и Поля буквально сослали в Россию - послом. И это в 78 лет! Я как друг консультировал его по многим проектам в течение 3 лет. Ему это, видимо, очень помогало. А когда у мальтийского правительства возникла идея открыть консульство в Петербурге, они предложили мне стать консулом.

И в чем заключается ваша работа?

- Осуществляю культурное взаимодействие Петербурга с Мальтой. Какое-то время пытался наладить поставки сюда мальтийских товаров. Но мальтийские проекты здесь продвигать очень сложно. Мальта специализируется на выпуске эксклюзивных товаров в небольших количествах. Это же маленькая страна. А у нас все поставки идут только через оптовое звено. Может быть, вступление в ВТО поможет изменить эту ситуацию. Тогда в Петербург придут мальтийские бренды.

Статус почетного консула не запрещает заниматься собственным бизнесом?

- Нет, я спокойно занимаюсь девелопментом. В этом отличие почетного консула от карьерного. Первый проект - элитный дом на Крестовском острове (на Рюхиной ул.) построил еще в 2000 году вместе с соинвестором - компанией "Петербургстрой Сканска".

Сколько строительных проектов на вашем счету?

- Пока четыре. Мы не гонимся за количеством. Из строящихся - "Университетский Петергоф" и наш флагманский проект - "Леонтьевский мыс", землю под который на Петроградской стороне мы купили в 2001 году. Это был актив завода "Красное знамя", но не промышленный. Там был заброшенный пустырь и огороды. Мы провели рекультивацию земли. Но строить сразу не стали. Рядом был завод "Вулкан". Какое элитное жилье при таком соседе? Мы встречались с руководством ЛЭК и содействовали тому, чтобы они купили этот участок. Сейчас там сформировано вполне приличное окружение, соответствующее заявленному классу жилья.

Кто финансирует проект "Леонтьевский Мыс"? Нет ли среди инвесторов российских "мальтийцев"?

- Нет. Только коренные мальтийцы. По-русски они не говорят. Один из моих партнеров инвестирует в девелоперские проекты на Мальте, а второй специализируется на управленческом консалтинге. Имена не назову - они люди непубличные.

Они полностью обеспечили начальное финансирование проекта. А потом случился кризис. И мы встали перед выбором: понизить класс комплекса или переждать его острую фазу, сохранив прежние идеи. Выбрали второе. И правильно сделали. Спрос в элитном сегменте не сильно изменился, а вот бизнес-класс провис. Правда, кризис заставил мальтийских партнеров стать более осторожными. Они решили обеспечить свои риски с помощью российских соинвесторов.

Насколько я помню, вы пытались договориться о финансировании с ВТБ . Почему не получилось?

- Мы вели переговоры с "ВТБ-Северо-Запад" 1,5 года. В тот момент ни один банк, кроме государственных, не обладал капиталом, чтобы поднять такой проект. ВТБ оценил кредитную линию в 4,7 млрд рублей. Это полный объем инвестиций в проект, хотя у нас уже были инвесторы. Но ВТБ максимально страховал свои риски. Затем у него поменялась структура и был пересмотрен список приоритетных проектов. В итоге мы разошлись мирно.

И начали сотрудничать с БФА ?

- На самом деле у нас были варианты выбора финансового партнера. Был и московский банк, очень крупный, с государственным капиталом. Однако с БФА удалось решить все очень быстро - переговоры заняли 3 месяца, - и теперь проект обеспечен их финансированием полностью.

Объем инвестиций, поступающий с двух сторон - с мальтийской и банковской, - таков, что даже при нулевых продажах (хотя это исключено) мы достроим проект в срок. На сегодняшний момент 15% квартир в "Леонтьевском Мысе" уже реализовано. Идем даже с опережением графика.

Под реализацию "Леонтьевского Мыса" была создана отдельная компания. Зачем? Ведь у вас уже был готовый проект, было имя…

- Это принципиальный вопрос. Я считаю, что все финансовые операции, касающиеся нового проекта, должны быть зафиксированы на отдельном счете. Либо им должна заниматься отдельно созданная компания. Я бы закрепил это и законодательно. Это могло бы добавить прозрачности рынку и позволило бы легко контролировать, куда и как были потрачены деньги.

Что еще в строительном законодательстве стоило бы поменять?

- Пока у строителей мало возможностей для привлечения банковского финансирования, в том числе благодаря 214-му закону. Банку нужен залог под кредитную линию. Лучшим залогом мог быть земельный участок, а у нас они обладают стоимостью только до момента начала строительства.

Каждый клиент, который купил квартиру по договору долевого участия, по закону автоматически получает права на землю, и банк не вправе распоряжаться этим земельным участком. Девелоперам приходится искать другие возможности обеспечить залог.

Получается, что главное богатство России - земля - не работает как залоговый ресурс?

- Увы. Банки сейчас готовы финансировать только компании, у которых есть как минимум 10 объектов в разной степени готовности. Но эта система очень шаткая, в кризис большинство таких цепочек рухнуло.

На днях вы купили на торгах Фонда имущества солодовню на Петровском острове, которую до этого власти 4 раза не могли продать. Зачем она вам?

- Мы давно к ней присматривались. Она расположена напротив "Леонтьевского Мыса" и интересна нам как продолжение этого проекта.

Раньше стоимость этого здания была астрономически завышена. Даже та цена, по которой мы сейчас купили этот объект (64 млн рублей. - "ДП"), находится на грани рентабельности.

Но на сегодняшний момент практически аварийное здание солодовни портит вид из окон "Леонтьевского Мыса". И мы готовы, помогая своему проекту, привести его в порядок. Рассчитываем сделать это за 2 года.

На реконструкцию солодовни у вас есть уже конкретный проект? Кто его инвестор?

- Инвесторы - наши мальтийские партнеры, с которыми мы работаем по "Леонтьевскому Мысу". Что касается проекта, то там будет бизнес-центр с элементами жилья. Пропорция функций: 60 на 40%. Но это предварительный расчет.

Не боитесь конкуренции? Например, с "Набережной Европы"?

- Нет. Предпочтения многих покупателей меняются. Им хочется быть ближе к природе. В этом отношении у нашего проекта есть преимущество.

Какими фишками заманиваете покупателей?

- Уделяем внимание инфраструктуре и благоустройству. Проект, например, будет оснащен собственным причалом для яхт. Вторая фишка - дизайн интерьеров всех общественных помещений, внутреннего двора и некоторых квартир. Мы привлекли знаменитую английскую студию YOO Филиппа Старка. Его работы украшают многие музеи мира. Но в России он пока не так знаменит.

Я знаю, вы недавно ездили в Лондон. По делам проекта или на Олимпиаду?

- Я являюсь членом Федерации баскетбола России и ездил на Олимпиаду в составе официальной делегации. Это была моя работа. Так что в Лондоне я сумел посетить только баскетбол. Но общий дух Олимпиады я все же уловил. Это атмосфера всеобщего объединения, концентрированной энергии. Словами не передать!

Что вас больше всего поразило в олимпийском Лондоне?

- Как профессионального строителя поразил функциональный подход при сооружении олимпийских площадок. Например, закрытая баскетбольная арена на 20 тыс. зрителей (представляете масштаб?!) - временное сооружение! Потом его перевезут в Бразилию, где будет чемпионат мира.

Действительно, зачем в Лондоне, где баскетбол не столь популярен, такое сооружение? Тем более что технологии в спортивном строительстве быстро меняются.

То есть футбольный стадион на Крестовском - это бессмысленная трата денег?

- Есть такое ощущение. Суммы инвестиций уже астрономические. А дальше что? Через 10 лет технологии изменятся, и стадион надо будет реконструировать. В озвученную окупаемость проект точно не влезет. По моим оценкам, она будет не меньше 50 лет.

Губернатор Полтавченко на днях заявил, что у Петербурга есть все ресурсы, чтобы принять у себя летнюю Олимпиаду 2022 года. Вы тоже так считаете?

- Согласен. Ресурсы есть. Инфраструктура на 70% тоже есть. Но надо брать пример с Лондона - не зацикливаться на капитальном строительстве.

Может, доведете свои идеи до градоначальника? У вас есть личный контакт?

- Мы встречались, и не раз. Он тоже очень любит баскетбол. Я возглавляю Фонд Кондрашина - Белова, который ежегодно курирует проведение одноименного Кубка. До нас оргкомитетом Кубка руководил нынешний губернатор. Но это не говорит о том, что мой бизнес имеет какие-то преференции. Политика Полтавченко - равноудаленность всех бизнесов от него.

Но при новой администрации вам стало проще работать?

- Простота работы определяется не губернатором, а средним уровнем чиновников. Сегодня некоторые вещи сдвигаются в лучшую сторону.

Я могу объяснить почему. Предыдущий губернатор уделяла особое внимание стратегическим инвесторам. Но время показало, что стратегические инвесторы могут "подняться и улететь". Надо растить компании, приносящие доход, в самом городе.

Планируете ли еще какие-нибудь покупки в ближайшее время?

- Да. Думаю расширить портфель проектов после Нового года.

Биография

Игорь Оноков родился 28 февраля 1958 г. Окончил Ленинградский институт авиаприборостроения. Кандидат технических наук, доктор педагогических наук. В строительной отрасли работает с 1998 г. С 2006 г. генеральный директор ООО "Леонтьевский Мыс" - девелопера одноименного проекта в Петербурге стоимостью 4,5 млрд рублей.C 2011 г. - почетный консул Мальты в Санкт-Петербурге. Президент Фонда развития баскетбола им. Кондрашина - Белова, член попечительского совета музея "Павловский дворец". Женат. Воспитывает двоих сыновей.