Никто из нас не застрахован от болезни: каким бы ни был сильным человек, он в одночасье может превратиться в беспомощного пациента. Сергей Шаров, 34 года. Диагноз: острый лейкоз.
  Никто из нас не застрахован от болезни или катастрофы: каким 
бы ни был сильным человек, он в одночасье может превратиться в беспомощного 
пациента, а стоимость лечения может достигать многих сотен тысяч рублей. Когда 
заработанные средства заканчиваются, и семья и друзья отдают последнее, 
эти
пациенты начинают искать благотворительные фонды. Но в России большинство
фондов помогает детям, животным, старикам… И только несколько – взрослым. Фонд "АдВита" - один из них. Мы рассказываем о людях, которые прошли долгий путь борьбы почти в одиночку и надежды которых – только на людское
милосердие.
пациенты начинают искать благотворительные фонды. Но в России большинство
фондов помогает детям, животным, старикам… И только несколько – взрослым. Фонд "АдВита" - один из них. Мы рассказываем о людях, которые прошли долгий путь борьбы почти в одиночку и надежды которых – только на людское
милосердие.
  Однажды у 34-летнего Сергея Шарова просто заболела голова. 
Через две недели он уже не мог жить без обезболивающих. "Было ощущение, что в 
голове, в районе скул, поставили распорки, и кто-то их раздвигает, — вспоминает 
о своих болях в начале болезни Сергей. -  Подумал – грипп. Но боли 
становились сильнее и сильнее, я мотался по клиникам, даже к бабкам и знахарям 
ездил. Никто не мог ничего сказать. Жене с сыном ничего не говорил, стыдно 
как-то было ныть, подумаешь – голова болит!  Но в какой-то момент просто не 
выдержал: сижу и чувствую, что умираю. Со мной настоящая истерика началась, чуть 
не первый раз в жизни зарыдал, просто в три ручья. Набрал кое-как телефон скорой 
помощи. И только когда врач из скорой сделал мне три укола обезболивающего, 
впервые за две недели стало хорошо. Просто счастье, да. 
  Но вечером боль снова вернулась, и анализы крови подоспели. 
Врачи Юлю (жену) вызвали: у вашего мужа рак. Мне при этом ничего не сказали. Я 
как сквозь сон помню: перевозили в другую больницу, вывеска: 
"Онкогематологическое отделение". Увидев слово "онко", подумал – все. 
  Врач нам сказал: "Шансов у вас, скорее всего, нет". Я встал 
и хотел уйти, зачем, думаю, буду зря мучиться. Но потом посмотрел на Юлю, 
вспомнил про сына. И решил все-таки помучиться. 
  Чуть не в первый же день химии загремел в реанимацию: 
температура под сорок, сепсис, все болит, все боялись, что помру. Но уже через 
три недели мне врач говорит: "Поздравляю, у тебя ремиссия, бласты ушли". Дальше 
уже полегче стало. 
  Сын пока не очень понимает, может, оно и к лучшему. Он, 
конечно, из-за моей болезни ведет жизнь настоящего Маугли: Юля то на работе, то 
у меня в больнице, а ребенок обложится собаками (наша собака как раз щенков 
родила, прямо вовремя, как нарочно) и уроки делает. И в школу сам ходит, хотя 
ему всего восемь. 
 Трансплантации я не боюсь. Я уверен, что самое страшное позади. Я же механик: 
это как масло в машине поменять." 
  Сергею необходимо оплатить счет на поиск донора костного 
мозга в Международном регистре в 15 тыс. евро. Из них 5 тыс. евро уже собрали 
друзья Сергея и Юли. Больше пока собрать не удается. Зарплата Юли 20 тыс. 
рублей, 10 тыс. семья тратит на аренду жилья, Сергей работать не может. Сергею и 
Юле очень нужна помощь.

