Россия попытается жить по-европейски

Международный юридический форум проходил впервые. Местом проведения выбрали Михайловский замок в Петербурге, что дало возможность министру юстиции Александру Коновалову, открывавшему пленарное заседание, вспомнить, что именно здесь произошло когда-то "одно из самых больших беззаконий в России - убийство императора Павла I".

Дмитрия Медведева такие "мрачные исторические перспективы" не смутили. Он начал с того, что "на повестке дня сегодня стоит создание системы глобальной безопасности мира", и она "невозможна без новых рамок международной политической системы". В целом президент признал (как он всегда делал и раньше) недостататки российской правовой системы, и даже сказал, что критика власти в этой части справедлива, но пообещал двигаться по пути развития.

Его речь получилась довольно громкой - президент заявил о недопустимости гегемонии международных стандартов без учета национальной специфики. В этом смысле выступление получилось вполне в русле нашумевшей "мюнхенской речи" Владимира Путина, где тот тоже говорил, что диктовка правил одной страной остальным никому на самом деле не нравится.

"Даже самые хорошие и проверенные правила рано или поздно устаревают, - заявил глава государства. - Нельзя все время цепляться за них, надо развивать эти правила, и делать это максимально широко". По мнению президента, в этом процессе нельзя игнорировать никого, даже те страны, чей вклад в мировую экономику не слишком велик. "Гармонизация законодательства не может подменяться распространением правил одного государства на территорию другого. У всех нас своя история, свои традиции, свои представления о справедливости", - предупредил Медведев.

Тем более недопустимо, продолжил он, распространение чьей-то юрисдикции на территории других государств. "Для этого есть международные суды, их потенциал еще не исчерпан", - сказал глава государства. "Тревожным тезисом", по мнению Медведева, являются рассуждения о том, что чья-то правовая система изначально лучше и прозрачнее, чем другая.

"Необходимо помнить об уважении взаимных интересов, - заключил Дмитрий Медведев. - Совершение любых принудительных действий в отношении граждан той или иной страны за рубежом должно осуществляться только с учетом его гражданства".

Стоит отметить, что трансляция выступления президента в пресс-холл оказалась организована не лучшим образом: одновременно звучали два аудиоканала, один с речью Медведева, другой - с ее синхронным переводом на немецкий язык. Казалось, что это то ли выступление российского главы "глушат" немецкие радиостанции, то ли наоборот, Медведев старается "заглушить" какие-то "вражеские голоса". С другой стороны, это было неплохой аллюзией на то, что лидеры России и Европы говорят на разных языках, не слыша друг друга.

В принципе, так и получилось, потому что руководители Евросоюза не поспешили разделить точку зрения Медведева. Перевод выступления председателя Совета Европы Турбьерна Яглунда включили с запозданием, но как раз в тот момент, когда он наступал России на больную мозоль, говоря о принципах демократии: "Когда у людей спрашивают, что такое демократия, они часто отвечают: власть большинства. Это не так. Большинство не принимает решений, оно принимает на себя обязательство соблюдать права человека. Права человека ограничивают права большинства. Такой системы мы придерживаемся в Европе, и важно, чтобы Россия, если хочет присоединиться к европейской семье, тоже придерживалась ее".

Еврокомиссар по внутренним делам Сесилия Мальстрем тоже сообщила, что верховенство права (к которому Россия, естественно, стремится) в Европе базируется на таких принципах как многопартийная демократия и активное гражданское общество. "А верховенство права - это основа для развития экономики, процветания бизнеса и привлечения инвестиций", - заключила она, как бы намекнув, что надо делать Дмитрию Медведеву, чтобы привлечь в Россию так чаемые им в последнее время инвестиции. Те, кто хочет вступить в Евросоюз, сказала она, должен придерживаться этих принципов.

Хотя Мальстрем и признала, что проблема коррупции существует и в странах Европы тоже, и даже в ее родной Швеции. Об отношениях международных институтов и национальных правовых систем тему продолжил генсек Гаагской конференции по частному праву Ганс ван Лон. Он напомнил, что Россия уже 10 лет является членом этой конференции, но конвенции или не ратифицирует, или не исполняет. Господин ван Лон деликатно выразил надежду, что Россия "будет продолжать работу по практической реализации конвенций".

За Дмитрия Медведева вступился председатель Конституционного суда РФ Валерий Зорькин. В довольно путаной речи он все же смог выразить главную мысль: дело в том, что Россия, по мнению Зорькина, "имеет свою специфику и она заключается в великой России". Он оговорился, что не призывает к диктату, а имеет в виду величие инновационных технологий, но Россия, уверен судья, эту специфику "по-другому не может осмыслить, кроме как идеей величия, исходя из масштабов". Равенство правовых возможностей Зорькин и провозгласил "великой социальной мечтой России".

Турбьерн Яглунд в своей речи упомянул о том, что высшие национальные суды в России должны работать активнее, и это позволит разгрузить, наконец, Европейский суд по правам человека (заваленный жалобами из России, как известно). Валерий Зорькин с радостью поддержал эту идею, заявив, что именно Верховный суд РФ должен стать последней инстанцией перед обращением в ЕСПЧ.

Дмитрий Медведев в заключительном слове был вынужден поддержать эту инициативу, пообещав соответствующие изменения в судебной системе. Он напомнил о недопустимости двойных стандартов, например, по отношению к боевикам на Кавказе, но в целом ответил, что Россия все же исполняла и будет исполнять решения ЕСПЧ "даже тогда, когда нам кажется, что они политизированы".

Потому что, как сказал Медведев, это все же "мы хотим быть частью Европы". А не она нашей.