Михаил Делягин: Это не называется стабильностью

Идет жесткая конкуренция, периодически она вырывается на поверхность. Вот, например, после теракта в Домодедово Путин заявляет, что теракт раскрыт, после чего на экранах возникает Медведев и в крайне эмоциональной форме заявляет, что никто не вправе говорить о раскрытии теракта, пока не закончится суд. Правы, скорее всего, оба, но "ребята, зачем же так?"

Раньше все было в более мягкой форме, сейчас дело близится к финишу, к выборам, а президентом, похоже, станет тот, кого правящая бюрократия выдвинет на выборы. К концу этого года все должны определиться.

Когда мог произойти так называемый раскол? Да возможно, что с самого начала, еще в феврале 2008 года, когда Медведев, тогда еще кандидат в президенты, выступал на Красноярском экономическом форуме со своей программой экономического развития страны - так называемой программой "четыре И".

За несколько дней до этого, насколько мне помнится, Путин совершенно неожиданно собрал телемост и общался с народом в свойственной ему манере несколько часов подряд. Информационный шлейф был очень большой, и выступление Медведева оказалось несколько в тени. На него обратили внимание только специалисты.

Как этот раскол будут преподносить россиянам? Пока официальные каналы его не замечают. Выбор президента - страшный. В любом случае в стране вероятен резкий рост напряженности. Это может означать борьбу одной группы с другой, может вылиться в победу одной из элит. При этом следует предположить, что силовики более уязвимы, чем либералы: они не имеют поддержки на Западе, они люди менее "культурные".
Считается, что Путин пришел к власти как президент от силовиков, но он привлек во власть либералов и обеспечил баланс между силовиками и либералами. Как ни парадоксально, силовики боятся масштабных жестких действий, потому что понимают, что могут под них попасть. А либералы, не имея опыта жестких действий, могут пойти на применение подобных действий легко.

Теоретически, если вы возьмете человека, который считается либералом, и спросите у него, что сделать с таким-то чиновником, который, в свою очередь, считается представителем силовиков, такой человек сразу вспомнит про некие руки по локоть в крови и так далее. А если вы, наоборот, спросите человека, считающегося представителем силовиков, что делать с таким-то представителем либерального лагеря, то услышите: "Не надо его сажать, его надо уволить, завести какое-нибудь дело для острастки, пусть уезжает из страны".

Это разное мироощущение. При том, что силовики более жесткие люди в индивидуальном плане, в групповых действиях по отношению к группам они могут быть более боязливы. Либерал понимает, что его не обвинят жестких действиях, поэтому он сам может действовать более свободно.

Конструкция тандема была вполне жизнеспособной, она просуществовала почти весь срок Дмитрия Медведева, более того, оба первых лица умудрились лицо почти не потерять, но вокруг президента образовался большой слой людей, которые, похоже, хотят и дальше видеть его на посту. При этом его способности выполнять эти функции их, скорее всего, не интересует - это просто вопрос о власти.

Они пока себя проявляют в отдельных вспышках. Вот, например, либерализация Уголовного кодекса. Что она значит? Экс-президент Египта Хосни Мубарак, например, выпустил уголовников из тюрем, когда было нужно сбить протестное движение народа.
А что дадут предлагаемые 2 месяца тюрьмы за убийство - нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших по неосторожности смерть пострадавшего?

Я не знаю, но может ли это называться стабильностью?