Новый президент Литвы дала эксклюзивное интервью "Деловому Петербургу"

"ДП": Госпожа Грибаускайте, став президентом Литвы, с чего вы начнете? Какие реформы станут первыми?

Даля Грибаускайте: Работа началась еще до инаугурации. Уже сейчас проблемы валятся на мои плечи. Проходят консультации о том, какие шаги необходимы для экономической стабилизации, какие изменения требуются бюджету… Пожалуй, первостепенные задачи — стабилизация финансовой системы и демонополизация энергетического рынка. Не менее важные — решение социальных проблем и борьба с безработицей.

Все это для Литвы сейчас крайне актуально, и от меня, как от президента, потребуется по этим вопросам или высказаться или принять участие в подготовке решений. Долгосрочная задача — это структурные реформы, и не только в экономике, но и в социальной сфере и здравоохранении, в просвещении и науке — все те реформы, которые давно нужно было проводить, но их не проводили.

"ДП": Согласно ли вы с высказыванием, что политик, занявшей свою должность, главнДаля Грибаускайтеые реформы проводит в первые полгода?

Д.Г.: Конечно, первое время можно делать намного больше: взгляд не замылен, рутина и бюрократическая система не затянули, происходящее получается оценивать объективно. С этим я согласна.

"ДП": Какое самое слабое звено сейчас в экономике Литвы?

Д.Г.: Экономика олигархизирована. Это не самое слабое, а самое проблемное звено, потому что оказывает прямое влияние на все сферы нашей жизни, в том числе и на политику. То есть олигархизация произошла и в политической жизни. А это — самый большой враг и демократии, и будущего любой страны.

"ДП": И как вы думаете бороться с этим недугом?

Д.Г.: Сейчас граждане не могут активно участвовать в политических решениях. Политическая элита и заинтересованные экономические группировки практически узурпировали власть в стране. Нужно одновременно бороться с монополизацией экономики и создавать гражданское общество. Не может в экономике быть хорошо, а в политике плохо или наоборот. Развитие должно проходить на обоих уровнях. Поэтому эти два полюса проблем будут в моем поле зрения.

"ДП": Те проблемы, которые есть в экономике Литве, — это зеркало мировых проблем или есть свои, особенные причины?

Д.Г.: Любая страна сейчас имеет два рода причин кризиса. Конечно, ситуация в глобальной экономике, которой принадлежит и Литва, оказала большое влияние. Однозначно. Но есть и свои причины, отсюда специфика литовского кризиса. Проводимая (особенно в последние годы) безответственная политика, в том числе фискальная, дала ту глубину спада в экономике, которая сейчас имеет место быть в стране.

"ДП": И как бороться с кризисом?

Д.Г.: Что может сделать маленькая страна без ресурсов и что может большая страна, у которой есть ресурсы и печатный станок? Конечно, методы борьбы будут разными. Для таких стран, как Литва, которая не имеет печатного станка и не может увеличивать дефицит своего бюджета, методы, видимо, будут более болезненные. Это сокращение расходов, особенно госаппарата: необходимо уничтожить дубляж госфункций, экономить на всем, на чем только возможно, параллельно проводить структурные реформы и понижать барьеры для бизнеса, особенно для предприятий малого и среднего формата.

"ДП": По какому принципу сокращаете госрасходы?

Д.Г.: Буду стараться, чтобы те, кто зарабатывает минимум, меньше всего пострадали. Но, конечно, если ситуация ухудшится радикально, то все слои населения должны будут выразить солидарность друг с другом.

"ДП": Что вы подразумеваете под определением "структурные реформы"?

Д.Г.: Литва до сих пор частично паразитирует на старой структуре экономики. То есть у нас очень энергоемкая структура экономики, относительно небольшое количество инноваций и слабо развитый сектор услуг. Ситуация практически не изменилась за 20 лет. Я вижу большой потенциал в этих неразвитых направлениях. Уровень образования в стране высокий, и когда нету других ресурсов, то человек становится самым важным ресурсом. Людьми надо дорожить и правильно их использовать.

Что касается структурных реформ, мы очень быстро и радикально перешли в англосакскую, так называемую свободную экономику, но социальную сферу, здавоохранение оставили практически неизмененными — с очень большими государственными обязательствами. То есть две практически несовместимые модели развития сосуществуют в нашей стране, и в условиях кризиса это — дополнительное осложнение: в условиях кризиса государство не справляется со своими обязательствами.

"ДП": Почему вы называете "политическими импотентами" правительства тех стран, которые просят денег у МВФ?

Д.Г.: Обращение к мировым организациям должно стать последним шагом, который может предпринять страна, если у нее не получается справиться самостоятельно. Литва может справиться сама, если внешние условия не ухудшатся, то есть если страна сможет рефинансировать долг или одалживать на международных рынках. Обращение в мировые организации означает только одно — сигнал рынкам, что страна не справляется. Тогда рынки перестают одалживать, и автоматически страна впадает в прямую зависимость от консультантов некоторых организаций.

Я не хочу критиковать ни МВФ, ни Всемирный банк, но каждая страна и политики должны понимать, что никто за них не решит их проблемы.

"ДП": Латвия обращается за помощью к МВФ. Как бы вы оценили этот шаг?

Д.Г.: Я не хочу оценивать наших соседей. Только одно могу сказать: у них не было другого выхода.

"ДП": Насколько Литва опасается дефолта Латвии?

Д.Г.: Дефолта Латвии, я надеюсь, не произойдет. Потому что ЕС помогает, и МВФ тоже. И правительство страны, в конце концов, принимает необходимые решения. Если же рассуждать теоретически, то дефолт Латвии прямого влияния на нас иметь не будет.

Наши экономики довольно независимы друг от друга. Влияние может быть другого рода. Частично международные рынки видят Балтийский регион единым. В этом проблема. С точки зрения стабильности Литва пока еще находится в относительно хорошем положении, и я надеюсь, что мы сможем справиться сами, но только если не будет каких–то особенных пертурбаций на международных рынках, если они для нас не закроются.

"ДП": Многие экономисты говорят, что девальвация латвийской национальной валюты возможна и она может повлечь за собой и девальвацию лита…

Д.Г.: Нет, я так не думаю. Ни экономически, ни политически такой связи нет. Единственная актуальная проблема для Литвы — это возможность/невозможность одалживать и рефинансировать свой долг. Но смысла в девальвации я не вижу абсолютно. Девальвация нужна только в том случае, если требуется повысить конкурентоспособность страны для экспорта товаров. Но вывозить сейчас товары некуда.

Все рынки спят. И на Востоке, и на Западе. Другая причина бессмысленности девальвация в том, что 2/3 нашего долга в разных валютах, то есть при девальвации лита долг автоматически вырастет. Есть еще много других причин, по которым я не вижу смысла менять паритет. По моему убеждению, имеет смысл побыстрее подготовиться к введению евро и ввести евро.

"ДП": Когда это возможно?

Д.Г.: Не хочу спекулировать датами. Когда будем готовы, тогда и введем. Евро — это не просто название валюты, это система финансовой дисциплины, которая нужна сама по себе. Не само по себе изменение валюты имеет значение. Введем евро и тем самым свяжем политикам руки от популизма в финансовой сфере и экономике. В основном для этого евро и необходим.

Поэтому не дата важна, а условия, когда сами поймем, что должны иметь солидную базу в своих внутренних финансах, в своей экономике, которая была бы здоровой и была бы основой для будущего развития нашей страны. И конечно, многое зависит от спада в экономике и от того, как быстро мы сможем справиться с дефицитом бюджета.

"ДП": Российский экономист Михаил Хазин недавно сказал, что большой ошибкой прибалтийских стран было выходить из СССР, потому что в нынешней ситуации Москва бы их кормила…

Д.Г.: Я могу только сказать, что это интересная точка зрения. И надеюсь, что это шутка.

"ДП": Каким бывшим странам СССР в сотрудничестве вы отдадите предпочтение?

Д.Г.: Я никогда не группировала страны, я за конструктивный диалог со всеми бывшими странами СССР и особенно с соседями.

"ДП": Какие отношения планируете выстраивать с Россией?

Д.Г.: Конструктивный диалог, обоюдовыгодные отношения.

"ДП": Так как российский рынок является одним из самых крупных для экспорта литовских товаров, но из–за девальвации рубля экспорт сократился, вы не задумываетесь о том, чтобы укрепить свои позиции на европейских рынках? И каким образом это сделать, ведь бытует мнение, что литовские товары в Европе не очень–то нужны.

Д.Г.: Это зависит от вида товаров, про которые мы говорим. Если про сельскохозяйственные — то да. Европейский рынок тут переполнен, поэтому литовские производители сельхозпродукции стараются не потерять позиции на российских и восточных рынках. Но наша торговля сбалансирована между Востоком и Западом. Мы не полностью зависимы от российского рынка, хорошо развита торговля и с Белоруссией, и с Украиной, и с другими странами. Сейчас основная задача для всех — постараться выжить и накопить силы к тому времени, когда рынки начнут восстанавливаться, чтобы вернуться на них.

"ДП": Вы согласны с утверждением, что бизнес в России — это не только большая выгода, но и большие риски?

Д.Г.: Риски и выгода везде есть, не только в России. Думаю, что некоторые инвесторы и про Литву могут так же сказать. Я бы не назвала Россию страной с какими–то особыми рисками. Есть страны, где более тяжелые условия для ведения бизнеса.

"ДП": Думаете снижать свою зависимость от российского газа и нефти?

Д.Г.: Конечно, это долгосрочная задача для Литвы. Конечно, об этом надо думать. Диверсификация зависимости — это всегда лучше, чем зависимость от одного единственного поставщика.

"ДП": Насколько вам интересны российские инвесторы?

Д.Г.: Инвесторы все интересны, но на равных условиях, и привилегий какой–то стране делаться не будет. Есть общие правила, они европейского характера, и им должна следовать и Литва.

"ДП": Местная экономическая элита заинтересована в иностранных инвестициях?

Д.Г.: Зависит от конкретного сектора. Где монополия — конечно, нет. Особенно это касается альтернативных энергетических ресурсов. Я думаю, тут блокада идет чисто местная, и это очень большая проблема для страны. Если бы не такая монополия, мы могли бы намного дальше подвинуться в направлении энергетической независимости, чем продвинулись за 20 лет.

"ДП": Еще в мае вы говорили, что кризис в мировой экономике только начинается. Как бы вы сейчас оценили ее положение?

Д.Г.: Согласно прогнозам МВФ, этот год будет очень тяжелым. В 2010–м, если не будет особых потрясений в банковской системе, станет немножко легче. Там, где проблемы начались раньше, там они быстрее разрешатся. Думаю, Европа начнет выходить из кризиса в конце 2010 года или начале 2011–го. Прибалтийский регион — немножко попозже.

"ДП": Вы предполагаете и самый худший сценарий развития в экономике?

Д.Г.: Я хочу быть готовой ко всему. В сложных условиях, когда я буду говорить не только позитивные вещи, но и о том, что придется чем–то жертвовать, я точно знаю, это не понравится людям. Люди не хотят слышать плохие новости. Сегодня они вложили в меня много надежд, но я — всего лишь одна институция, и люди должны понять, что только вместе мы сможем решить проблемы, только тогда Литва сможет встать на ноги, сможет стать новой.

Конечно, один человек может много своим личным примером. И я готова. Но этого недостаточно. Должны прийти люди, которые готовы жертвовать своим благополучием, быть "обстрелянными", быть под прессом критики. Это все я ожидаю, это все я получу, но именно поэтому моя миссия мне интересна.

"ДП": По вашему мнению, во время кризиса госрегулирование экономики должно ослабевать или наоборот?

Д.Г.: Человечество давно дискутирует на эту тему. Думаю, когда экономика динамично развивается, ей нужно давать больше свободы, что принесет свои плоды. Когда же стрессовая ситуация, государство, конечно, должно брать на себя большую ответственность. История доказывает это правило.

Всегда нужно внимательно следить за тем, когда государству отпускать вожжи, а когда натягивать. Но это нелегко — всегда следить. Потому что связано с политическими циклами. Зачастую экономическая программа работает от выборов до выборов, но при этом не совпадает с естественным экономическим циклом. Таким образом мы искривляем экономические циклы, делаем их чаще и менее глубокими. В некоторых странах Европы меры правительств превратили экономические циклы в политические.

Мы сейчас находимся в таком цикле, когда будет нужна не только более активная интервенция правительств в жизнь экономики и общества, но и интервенция на международном уровне. Потому что некоторые отношения и инструменты, особенно в глобальной финансовой сфере, развивались быстрее, чем правительство об этом думало. То есть на уровне государства уже невозможно было нейтрализовать те новые нежелательные феномены, которые появились в мире.

Проблема в том, что свободный рынок — это интересная и хорошая идея. Но мы не создали глобального свободного рынка, мы создали глобальную монополию, особенно в сфере финансов. И эта глобальная монополия начала диктовать правила игры. Свободная экономика, свободный рыночный механизм искривился, и конкуренции как таковой так и нет. Вот это проблема, которую и правительства, и международные организации (или новые институты, которые будут созданы) должны решить, и они должны развить как можно большую конкуренцию.

"ДП": К мнению кого из экономистов вы бы сейчас посоветовали прислушаться?

Д.Г.: Могу пошутить. Но в этот шутке на 90% все серьезно. Не хочу никого пугать, но мы, не только Литва, находимся в ситуации, в которой человечество еще никогда не находилось. И ни один из экономистов сегодня не может быть прав со своими прогнозами, ни один учебник уже не работает.

Мы находимся в глобальном шоке, более того, шоков много: глобальный стресс финансовой системы, кредитный, монетарный, энергетический, продовольственный… То есть букет из пяти или даже шести кризисов. И классические методы, например, борьбы со спадом в экономике, автоматически вызывают симптомы болезни, инфляции. Если же мы уменьшаем расходы, мы приостанавливаем развитие. И так далее. То есть сейчас каждая страна и международные организации своего рода экспериментируют.

Понятно, что для одной страны одни рецепты работают лучше, для другой — другие. Знание, смелость, умение импровизировать — все это будет требоваться от политических лидеров сейчас одновременно.

"ДП": Вы много лет работали в финансовом секторе. Вы лично кризиса ждали?

Д.Г.: Я начала свою работу в финансовой сфере в 1999 году. Я была министром финансов и тогда вела переговоры с МВФ о помощи Литве. Поэтому очень хорошо понимаю, что говорю и что рекомендую своему правительству. Ситуация сейчас, конечно, другая. Будет необходимо каждый день создавать новые решения, иметь смелость принимать непопулярные решения, потому что популярных решений в ближайшие год–два просто быть не может. И при этом никто не сможет гарантировать, что ошибок не будет.

"ДП": Какой вы видите Литву через 5–7 лет?

Д.Г.: Пятилетками уже стараюсь не планировать. Литва очень европеизируется. А есть ли у нас возможности для этого? Все зависит от нас. Если захотим себя менять, нам помогут. В ближайшие годы, конечно, экономическая ситуация в мире не будет простой, и выход из кризиса не будет быстрым, а будет болезненным. Литва может провести радикальные структурные реформы, которые дадут свой результат через 2–4 года. Но для этого нужна политическая ответственность. Насколько ответственны наши политики — увидим в ближайшее время. Пока история говорила немножко о другом, об обратном. И одна из моих функций — напоминать политикам, что есть не только сегодня, а есть будущее.

"ДП": Есть ли у вас пример для подражания среди политиков?

Д.Г.: С возрастом пристрастия меняются: раньше были интересны одни люди и ценны одни качества, теперь другие люди и другие черты характера. Сейчас, наверное, у меня появилась потребность в таких способностях, как умение жертвовать собой и делать что–то ради других, что олицетворяет собой для меня Махатма Ганди, и умение в любых условиях достигать цели, и тут примеры для подражания — Маргарет Тетчер и Уинстон Черчилль.

"ДП": Есть вещи, которые вы, президент, себе позволить больше не можете?

Д.Г.: Есть. Много. Личной жизни больше нету никакой (смеется. — Ред.). Они очень симпатичные (показывает головой на рыжего телохранителя, стоящего у двери. — Ред.), но личная жизнь теперь очень ограничена.