Майкл Болтон: Назад в Россию

Один из самых коммерчески удачливых исполнителей рок-баллад, Майкл Болтон, он же Михаил Болотин, страстно любит классику и готов часами рассуждать о тонкостях классической вокальной техники.
Вы бывали в России, или это ваш первый приезд в нашу страну?
- Я был в России 20 лет назад. Но не с концертом, а по программе культурного обмена, во время которой американские композиторы имели возможность познакомиться с русскими композиторами. Сразу после перестройки. И программа эта была замечательной, тем более что у многих самых популярных американских музыкантов дедушки и бабушки из России. У многих из нас русские корни.
Как у вас, например. Кажется, ваша семья родом из Киева...
- Да, кое-кто из Киева, как мой дедушка по материнской линии. С материнской стороны все родственники были из Киева. Правда, еще один мой дед и бабушка были родом из другого русского города, маленького, не могу вспомнить его название… И еще одна бабушка из Англии.
То есть вы по большей части русский.
- (Смеется.) Да, я по большей части русский. Многие мои знакомые в американском шоу-бизнесе имеют много, очень много связей с Россией. Не знаю только, сильно ли это влияет на музыку…
Что вы слышали о Петербурге, об СССР, когда вы были ребенком, от родителей? Каков был образ России?
- Не могу ничего конкретно сказать о Петербурге, но тогда нас, скорее, беспокоили напряженные отношения с Советским Союзом. То были времена холодной войны, которая постепенно перерастала в нечто большее. Все тогда жили в постоянном страхе и ощущали постоянную готовность к войне.
Чувствовалось огромное напряжение, казалось, война вот-вот начнется. Так что, когда я учился в средних классах, мы даже отрабатывали на уроках действия при ракетном обстреле. Уверен, русским детям говорили то же самое об американцах. Но ведь никто не хотел ядерной войны. Хотя мы были детьми, мы уже тогда понимали, что ядерную войну выиграть невозможно, что это - всеобщая гибель.
Мы тогда ничего не смыслили в политике - а у власти был Джон Кеннеди и Хрущев, - но нам было ясно: диалог у них выходит не очень. Тогда, в детстве, мы многое поняли о власти и о силе. И поняли, что политика не имеет никакого отношения к жизни простых людей - людей, которые живут обычной жизнью, беспокоятся за своих близких и водят каждый день детей в школу. Все это так и в Америке, и в России. Я так рад, что поеду в Россию, потому что тогдашнее противостояние закончилось, во мне течет русская кровь, а Россия - часть моей истории. Знаете, что поражает?
Я вспоминаю прошлые олимпиады, где в основном за золото соревновались американцы с русскими… Так вот, меня поражает ваше уважение к сопернику. Даже в спорте… Это настоящая сила, генетическая сила. Такие гены только у очень сильных людей, у сильного народа.
А вы сами чувствуете связь с русским народом, с русской культурой?
- Я чувствовал эту связь большую часть моей жизни. Когда нас пригласили приехать, мы очень нервничали, потому что нам все время твердили, что КГБ следует за нами по пятам, что в гостиницах все просматривается и прослушивается, что все разговоры записываются. Мы смеялись над этим, потому что все время общались с обычными русскими людьми. Работали с разными авторами… Ночью могли пойти куда захочется - как-то у нас закончились рубли, и мы пошли менять деньги. В общем, шло время перемен. И нам тогда устроили пресс-конференцию, на которой кто-то из нас сказал, что времена меняются, что хватит соревноваться, пора дружить, работать вместе… Повторяю, у многих из нас родственники, дедушки и бабушки, из России… Так что каждый из нас хотел встретить в России кого-то, кто напомнил бы нам семью.
Вы пытались учить русский язык, петь русские песни, романсы?
- Только классических русских композиторов. В России я заметил одну важную культурную особенность: меня удивило, что великая классическая русская музыка исполняется в вашей стране почти везде. Но меня тогда также удивило, что в России все знали много американских и английских песен и почти все, кого я встречал, отлично разбирались в современной западной поп-музыке, которой тогда все увлекались. Это казалось необычным для русского мира.
А как обстоит с русской музыкой в Америке, и как вы думаете, смогли бы вы исполнять русскую классику, русские романсы или русскую попсу?
- А я пел несколько русских песен. Правда, будучи в России, я оказался в одном клубе, где были в основном русские. И меня попросили спеть, но я спел песню из репертуара Рэя Чарльза. Всем понравилось. После этого мне долго аплодировали. Оказывается, в России Рэй Чарльз так популярен!
С тех пор много изменилось. Москва и Петербург очень изменились.
- Когда я был в Петербурге, мне все время казалось, что я в Европе.
Да, город очень изменился. Ленинград стал Петербургом, например.
- Что всегда ощущалось.
Есть ли какие-то места в Петербурге, где вы бы хотели побывать или где не смогли побывать в прошлый раз, но хотели бы побывать сейчас?
- Да, ведь в Петербурге один из величайших музеев мира, Эрмитаж. Так что хотелось бы увидеть его снова. Обязательно сбегу от менеджеров и проведу полдня один в музее, как турист.
Майкл, вы пели со многими знаменитостями - классическими и поп-звездами. Кто вам запомнился больше всего?
- Паваротти. Его техника. Величайший тенор всех времен. Когда я стоял и пел рядом с ним, у меня тряслись колени.
Какую музыку вы сами любите слушать? Например, за рулем?
- Ну, есть пара-тройка любимых дисков… Правда, когда я работаю над альбомом, у меня каждый день «домашнее задание» - всегда слушаю в машине последние записи, проверяю, не надо ли дописать что-нибудь, какую-нибудь аранжировку, бэк-вокал.
А без чего ваше настроение будет испорчено на целый день?
- Понимаете, когда есть любимое дело, которое является важной частью твоей жизни, на настроение времени нет. Почти все время размышляешь о деле. И если все складывается благополучно, если ты доволен собой, доволен тем, как ты поработал, то и настроение хорошее целый день.

Мастер «голубоглазого соула» будет петь баллады в БКЗ «Октябрьский» 9 ноября.