Юрий Грымов: "Чужие"

Один из признанных эстетов российского кино, как правило сосредоточенный на плотски-визуальном изображении упадка в духе Хамдамова и Гринуэя, взялся за непривычный для себя жанр. Грымов снял психологический триллер с элементами боевика.В некий район Ближнего Востока, где идут боевые действия, с благотворительной миссией прибывает группа американских врачей. Они готовы к опасностям и суровым испытаниям, но жестокая реальность требует от них все больших жертв. Съемки проходили в Египте и Марокко, но, по замыслу режиссера, в «Чужих» представлена не конкретная страна, а некий собирательный образ современного мусульманского мира. Юрий Грымов, который выступает режиссером, сопродюсером и художником картины, рассказал «Выходному» о съемках «Чужих», о том, какие темы в кино его интересуют сегодня и почему «все пошло не так».

Почему политическое кино? Ведь раньше Юрия Грымова не слишком интересовала политика.
-Меня и не интересует политика, мне интересен день сегодняшний с его проблемами и радостями. Политика - это тоже чья-то профессия, а моя профессия - кино. Просто я считаю, что нужно снимать кино честное и говорить о том, что наболело; о том, что ты знаешь о себе и мире. Фильм «Чужие» именно такой - здесь я постарался честно рассказать о том, что думаю. Фильм делали три стороны - Россия, Египет, США. О сложных взаимоотношениях этих трех мировых сил - России, Америки и мусульманского Востока - мы и рассказываем в картине. Наш адресат не только российский зритель. Фильм снят в Африке, выйдет на английском языке, для российского проката будет дублирован. В картине снялись прекрасные американские актеры - Скарлетт МакАлистер, Марк Эддам, Кэтлин Гати, Нил Стюарт, - и два петербуржца - Виктор Бычков и Александр Полуян.

На ваш взгляд, сегодня в кино снова интересны социальные темы?
-Да этот интерес и не угасал. Социальное кино у нас всегда снимали и будут снимать. Например, фильм «Казус Кукоцкого». Просто эти слова у нас сегодня не в моде, а сами понятия никуда не делись. Я чаще использую понятие «актуальная проблематика», потому что при словах «социальная проблематика» возникает мысль о том, что это какая-то чернуха. Эту тему авторы трактуют по-разному.

Фильм выходит, когда Россия и США снова на ножах. Вы не подливаете масла в огонь?
-Не нужно бояться подлить масла в огонь, когда ты говоришь о важных вещах. Мы снимали кино о двойных стандартах - о том, что происходит, когда великая держава начинает навязывать всему миру собственное видение настоящего и будущего. Хотим мы этого или нет, политика влияет на нашу жизнь, никто не будет это отрицать сегодня. Но «Чужие» - это все же художественный фильм, а не публицистика. Кто-то из зрителей может воспринять картину как попытку анализа расстановки сил в мире или как антивоенный плакат. Те, кто смотрит шире, найдут повод для разговора о взаимопроникновении культур. И, конечно, для кого-то важнее всего будет история любви, страсти, которая толкает героев на отчаянные поступки. Фильм получился многослойный, в этом его особенность. Говоря по-русски, это кино о войне, о подлости, о страсти - о том, что происходит с нами на планете Земля.

Когда, на ваш взгляд, все пошло не так?
-Не знаю. Может быть, что-то сломалось в общественных механизмах? Глобализация сегодня не защищает интересы отдельного человека, человек как таковой теряется в этом коллективном бессознательном. Даже в искусстве, самом персонифицированном виде деятельности, теряется индивидуальность. Мы все чаще слышим, что выходит кино «от создателей» чего-то там, и за этими создателями теряется имя режиссера, актеров. Когда уходит персональная ответственность, и в искусстве, и в политике, возникает некое замешательство - непонятно, какие силы и формы жизни породили ту или иную идею и воплотили ее. Почему я все свои картины выпускаю с подзаголовком: «Фильм Юрия Грымова»? Потому что я отвечаю за этот продукт. Я готов отвечать за то, что я делаю, получать призы или разнос. А у нас в последнее время обостряются тенденции к тому, чтобы снять ответственность с конкретного человека и переложить на некий коллективный разум - фокус-группу, совет акционеров или директоров и тому подобное. За все отвечает некая группа лиц, то есть никто.

А кто отвечает за то, что происходит на нашем телевидении?
-Опять же - никто. Всесильный рейтинг. На телевидении происходит то же самое, что и в других сферах жизни. На трех главных российских каналах идут одни и те же передачи с разными (или с теми же) персонажами. Они перекупают друг у друга персонажей. Например, Анастасию Заворотнюк уже перекупили три или четыре раза, потому что фокус-группа определила, что Заворотнюк - наше все и гарант успеха. Никто не пытается найти что-то свое, создать свою звезду. Проще купить успешный проект и раскручивать его. Впрочем, мне кажется, что говорить всерьез о рейтингах на центральных каналах смешно. Люди смотрят их, потому что в маленьких городах и деревнях больше нечего смотреть. Сигнал, который охватывает всю страну, заведомо выигрывает. Это как если бегун, у которого две ноги, будет соревноваться с тем, у кого двенадцать ног. Но, может быть, когда будет сорок цифровых каналов, которые смогут принимать в каждом доме, возникнет реальная конкуренция. И те, кто работает на ТВ, поймут, что с одной Заворотнюк на всех проблему не решить. Им придется что-то придумывать.

Вам не кажется, что сейчас и в политике, и в бизнесе все отстаивают какие-то частные, племенные интересы, не думая о глобальных последствиях?
-Все же для цивилизованных людей, мне кажется, некие стандарты и общие ценности остаются неизменными, при всей разнице культур. Да, я согласен, что сегодня все заняты собой и своими сиюминутными частными проблемами. Люди забывают, что мы живем на очень маленькой планете и каждый наш шаг слышен соседям. Америке, которая пытается навязать свои представления о добре и зле всему миру, можно было бы многому поучиться у России, которая когда-то прошла этот путь. Для того чтобы жить в согласии, нужно лучше знать и понимать другого. Фильм «Чужие» рассказывает как раз о том, что мы не должны быть чужими друг другу, что нужно стараться понять другого, даже если это поначалу представляется невозможным.