Зачем и как сокращать количество вузов в Петербурге

Поводом для интервью стало сенсационное заявление министра образования и науки Андрея Фурсенко, что в России должно остаться не более 50 университетов и 150–200 вузов. Всего, по мнению министра, в стране не более 15–20% конкурентоспособных вузов, остальные должны стать филиалами университетов, преобразоваться в средние профессиональные учебные заведения либо закрыться.

– Владимир Николаевич, заявление министра образования, как теперь принято выражаться, "кошмарит" вузовское сообщество?

– Конечно, вопросов очень много, но вузовское сообщество, прошедшее через горнило 1990-х годов, сегодня уже не так страшится изменений. Мы подняли гибнущие вузы, следовательно, и с задачей реформирования справимся. Важно понимать цели, критерии, правила отбора и методы. Но это нужно обсуждать институционально, структурно, законодательно. В научном сообществе важны разные точки зрения, открытые площадки обсуждения, аргументы за и против. И выработка общего, понятного всем решения.

Профессиональное образовательное сообщество принципиально согласно с необходимостью попыток реформирования. Да, структура подготовки не соответствует рынку труда. Да, качество образования не соответствует вызовам времени. Но другой вопрос – не соответствует в целом? Или все же образование дается разное? В частности, система образования Петербурга отличается в разных вузах. А как эту проблему решать? Начнем вводить категорирование по каким-то критериям или просто ограничим количество?

– Какой путь предпочтительнее?

– Одна модель реформирования – создание мощных научных центров. Например, мы ставим задачу создать мощнейшее образовательное медицинское учреждение. В городе четыре медицинских вуза. У каждого свои коллективы, своя история, своя идеология управления. Директивное объединение сможет поднять качество образования или, наоборот, возникнут проблемы в структуре, и качество обучения снизится? Возможна модель, ориентированная на высокотехнологичную подготовку. Вузы договариваются, что мы даем примерно одинаковую математику, физику, химию, информатику, английский язык три-четыре семестра. Мы создаем единый анклав, набираем 3–4 тыс. человек, даем качественное общее образование, организуем современную лабораторную базу, которую одному вузу создать не по силам. Дальше, мы даем подготовку по информационным технологиям, а Горный – по геологическим разработкам, шельфам. Кстати, я обсуждал это с Владимиром Литвиненко (ректор Санкт-Петербургского государственного горного института – ред.). И все ведущие вузы остаются со своими отраслевыми научными базами. Плюс еще и в том, что появится возможность на высоком уровне проводить научные исследования и разработки.

– Министр назвал конкретные цифры и создал такое впечатление, что с осени все и начнем. Это иллюзия?

– Не могу отвечать за министра, но ваши впечатления совпадают с моими. По каким критериям назывались цифры, непонятно. На чем они будут базироваться? Но пока лето, а с осени они могут и реализовываться.

– А сколько в Петербурге сегодня вузов?

– 48 гражданских государственных и 47 негосударственных. В Москве, кстати, 96 государственных вузов. А в федеральных научных центрах, таких как Новосибирск, Томск, Казань, не по одному десятку вузов.

– Получается, много придется закрыть?

– Не могу и не хочу говорить о закрытии. Если речь идет о том, что нужно привести к какой-то цифре, это странный подход. Нужно обосновать эти изменения.

– Гипотетически государство может это сделать? Закрыть финансирование...

– Может, как любой учредитель. Например, контрольными цифрами приема на бюджетные места. Ввести категорирование и в зависимости от этого регулировать финансирование. Но это не так и просто. А куда деть студентов? Надо продумывать переводы в другие вузы. А есть ли такие специальности? Можно закрыть новый прием. У нас был опыт закрытия государственного вуза – Высшей административной школы. Два года назад его закрыли за низкое качество образования, но сначала пришлось распихивать студентов по разным институтам.

– Западные системы образования, даже имеющие государственное финансирование, выдают дипломы не государственного образца, а конкретного вуза. Это не решение для нас?

– Для сильных вузов, может, и решение. Но здесь нужно думать о защите потребителя. Должно ли государство принимать участие в контроле? Иногда достаточно нормальных вложений в рекламу, и конкурс в вуз обеспечен. А соответствие услуги рекламным обещаниям, ее качество?

– В России всегда изменения вводились централизованно. А в США – децентрализованно...

– Не совсем так. Американская система реформировалась Рузвельтом, который отдал земли университетам, и произошел огромный прорыв в создании мощнейших американских кампусов. В 1990-х годах настала эпоха информационного, постиндустриального общества. Система западного образования перестроилась, а мы этой реформы не прошли. Но просто копировать китайский, мексиканский или еще чей-то опыт невозможно. Нет национальной образовательной системы, которая бы четко калькировала чужую. Американская система отлична, но ни в Мексике, ни в Англии она не дублируется. У нас просто огромная страна. Есть действующие научные центры. Из Сибири и Дальнего Востока в Москву не налетаешься. Следовательно, одного мегауниверситета на сотни тысяч студентов недостаточно. Качественное образование в нашей стране нужно получать недалеко от своего места проживания.

Изменения идут постоянно, хочет этого ректор или не хочет. Сегодня студент начинает оценивать качество образования и профессора. И пока не всегда делает это адекватно. В образовательной системе от изменения до результата проходит много времени. Мы, вузовское сообщество, недовольны системой школьной подготовки. Вот ввели ЕГЭ. Его результаты пока непонятны ни обществу, ни профессионалам. Идет постоянное реформирование. Результат пока не оценен, но высшая школа должна постоянно развиваться. Останавливаться нельзя. Но нужно тщательно продумывать каждый шаг.

– А на это есть время? Мы и так отстаем...

– Его необходимо найти. Цена вопроса высока. Высшая школа во многом определяет путь общества и страны. Только сейчас формируется нормальный запрос от общества, студенты хотят получить знания, а не диплом. На него необходимо отвечать качественно. Но идеальной модели пока не существует. Значит, реформы неизбежны.