Нужно ли исследовать причины самоубийств в армии

<b>Интерес государства </b>к этой проблеме понятен: по данным Главной военной прокуратуры, число самоубийств в Вооруженных силах России в 2007 году по сравнению с 2006-м возросло на 7%. Результаты исследования будут тем более актуальны, что в 2008-м в казармах впервые встретятся солдаты, которым в соответствии с недавними армейскими реформами определили разные сроки службы: два, полтора и один год. Это скорее всего будет означать очередную вспышку дедовщины, которая зачастую и становится причиной самоубийств в ВС.

<b>Правда, опрошенные </b>"ДП" эксперты сомневаются, что заказываемое Главной военной прокуратурой исследование сможет хоть как-то повлиять на сложившуюся в армии ситуацию. "Минобороны и военная прокуратура потратят бюджетные деньги на установление очевидных вещей, – отметил старший научный сотрудник НИИ психоневрологии имени Бехтерева Станислав Полторак. – Хотя я, пожалуй, соглашусь с тем, что количество самоубийств растет – у молодых людей отмечается низкая резистенция (устойчивость к воздействию негативных факторов). Не то что пытки, даже оскорбления со стороны сослуживцев они воспринимают очень болезненно. Даже сам факт призыва в армию. Помните, в Красногвардейском районе Петербурга призывник пытался покончить с собой прямо в военкомате? У предыдущего поколения такого не наблюдалось: служба в армии считалась естественным этапом жизни".

<b>Председатель</b> 244-го гарнизонного военного суда Владислав-Тадеуш Скрибайло рассказал "ДП", что дела о самоубийствах военных моряков – а суд занимается именно таким делами – в минувшем году приходилось рассматривать два раза. В обоих случаях был вынесен обвинительный приговор. "Однако вынести обвинительный приговор очень сложно, – отметил Скрибайло. – Доказательная база должна быть безупречной. Чтобы прослеживалась самая прямая связь между избиениями, которым подвергался матрос, и самоубийством. Я тоже слышал, что в армии в этом году будет напряженная обстановка, но в конечном итоге все зависит от командования: кто-то сможет погасить конфликт, кто-то, наоборот, сделает так, чтоб он еще больше разгорелся.

<b>Однако в связи с тем</b>, что вынести обвинительный приговор очень сложно, наплыва уголовных дел в связи с появлением в армии "разносрочников" мы не ожидаем. Результаты запланированного Главной военной прокуратурой исследования вряд ли окажут какое-то влияние на деятельность суда, мы работаем с конкретными уголовными делами, не руководствуясь побочной информацией", – говорит Владислав-Тадеуш Скрибайло.

<b>Председатель правозащитной организации "Солдатские матери Петербурга" Элла Полякова</b> недоумевает: "Самоубийства солдат – беда страшная, но почему сосредоточиться решили именно на этой проблеме? А убийства – их не надо предотвращать? А то, что многие суициды – не что иное, как убийство, только замаскированное, подчас довольно грубо?"

<b>"Проблема армейских суицидов </b>связана и с работа призывных комиссий, которые подчас забирают в армию всех подряд, даже тех, кто стоял на учете у психиатра. Будет такой паренек нормально служить или сразу полезет в петлю? И наконец, как расследуют армейские самоубийства? Если в маленькой Эстонии в каждой военной прокуратуре есть свой эксперт-криминалист, то в России почему-то хватает одного дознавателя. А потом теряются ключевые улики, не отмечаются важнейшие детали. Например, на теле солдата, который якобы застрелился сам, находят побои, которые дознаватель почему-то "просмотрел". Так было с петербургским солдатом Кириллом Петровых в Карачаево-Черкесии. А ведь он готовился к армии, не испытывал никаких стрессов от того, что служит", – рассказывает Элла Полякова.

<b>Странно</b>, что какие-то дела вообще доходят до суда, считает Элла Полякова. Впрочем, потом они ничем не заканчиваются. Обвинение ведь должно строиться на показаниях свидетелей – таких же мальчишек-солдат, которые наблюдали, что над парнем издевались и толкнули его на самоубийство. А они обычно говорят: "Если мы и дадим показания, то только после дембеля".

<i>Нина Астафьева, рубрика "Общество" </i>