Из недр Петрова

Чужая душа редко бывает лучезарным раем: чаще - потемками. Бывает, что и кромешным мраком, в котором свились в страстных судорогах две твари, любовь и ненависть.

Внутренний мир московского художника Аркадия Петрова - арена смертельного клинча приязни и отрицания. Но тайны из этого конфликта москвич не делает. Напротив, охотно демонстрирует его.
Петров родился в 1940 г. в Горловке Сталинской (с 1961 г. - Донецкой) области, перебрался в столицу, там окончил художественное училище «Памяти 1905 года, институт имени Сурикова. В вольные перестроечные годы стал одним из наиболее востребованных российских художников, его работы начали активно приобретать музеи и коллекционеры. Организаторы выставки - коллектив кураторов из Отдела новейших течений ГРМ и из московской частной галереи «pop / off / art - извлекли из частных собраний и музейных фондов все, что можно видеть на большой персональной выставке мастера в главном хранилище российского искусства.
Основным сюжетом масштабного показа стало обнажение драматичного разлада в душе корифея. Наглядное соединение в этом резервуаре положительной и отрицательной энергий привлекает к творчеству Петрова почитателей и отталкивает от него неприятелей.
Аркадий Петров, конечно, совсем не любит то, что изображает. Если он пишет цветы, то вместо бутонов красных роз у него получаются комки сырой плоти. Если живописует линию горизонта - над горизонтом зловеще рдеет багровый закат или громоздятся грозовые тучи. Если изображает обнаженную, она плохо сложена, бледна и анемична. Персональные портреты художник то и дело обрамляет в кладбищенские рамки, коллективные - декорирует под музей восковых фигур. От рожденья окоченелые персонажи Петрова обычно бессодержательны и неправдоподобны, как целлулоидные пупсы.
Пространства, в которых они существуют, - конечно же СССР и Российская Федерация. «Простых советских людей и «дорогих россиян здесь окружают в самом дурном стиле, как на Брайтон-Бич, исполненные кириллические надписи или символы Родины. Петров символист: из работы в работу переходят, кажется, ему самому давно опостылевшие образы: белая голубка (символ симпатии), цветок (символ страсти), бокал вина (символ сладкой жизни), лебедь (символ покоя), обувь (символ стабильности), шахтерская лампа (символ бескорыстного труда), Алла Пугачева (символ успеха), гора отработанной породы (символ трудного детства и Горловки). Работ много, и каждая из них выглядит шарадой, содержащей послание, - которое, может, лучше и не расшифровывать.
Резервы эволюции
Но есть в Петрове и мощное позитивное начало. Это любовь к искусству. Точнее - к талантливым художникам разных времен и народов, среди которых Руссо, Пиросмани, Матисс, Карра, Моранди, Тышлер, Елена Волкова, Павел Леонов, Нестерова, Кабаков, Булатов, Фигурина. Мастер то и дело приближает к ним собственный стиль, меняя его до неузнаваемости: сегодня может быть фотореалистом, а завтра картунистом. Может делать произведения деликатно монохромные, а может - хоть вырви глаз. В этом, возможно, и состоит важное достоинство Аркадия Петрова как творца: он может формально меняться, по существу нисколько не меняясь, не отвлекаясь от своей главной темы.
Аркадий Петров умеет стать и живописцем, и ассамбляжистом, и инсталляционистом - в зависимости от ситуации. (Мраморный дворец. До 24 марта.)