Анатолий Зверев. Шагал и Пикассо в одном флаконе

<b>Широкой публике имя Зверева</b>, в отличие от представителей художественной "попсы" – Глазунова, Шилова, Сафронова, – известно мало, но для людей, искушенных в собирательстве, это одна из немногих звезд того направления в русском (советском) искусстве, которое почему-то принято называть нонконформизмом и расцвет которого прошелся на 60-70-е годы прошлого столетия.

<b>Работы Зверева</b> очень бесхитростны и малотрудоемки – именно по этой причине их, как говорят, насчитывается около 30 тыс., хотя на каких данных основывается эта цифра, неясно. Художник творил просто и гениально – взмах-другой кисти, пера, всего, что попалось под руку, – и шедевр готов. Неважно, на чем рисовать – холост, картон, обрывок бланка. Легенда о художнике снабжена сильно действующим высказыванием, которое, якобы, обронил Пабло Пикассо, говоря о Звереве – "лучший русский рисовальщик".

<b>Даже если это и так</b>, то любопытно было бы узнать, с работами еще скольких русских рисовальщиков был знаком легендарный испанец? Как бы то ни было, но Зверев действительно выдающийся художник, который прожил положенную гению каноническую жизнь – не скопил ни рубля, рисовал за бутылку-другую, кочевал по чужим квартирам и мастерским, умер нищим и достаточно молодым.

<b>Ну, чисто Ван Гог.</b> Ушей, правда, себе не отрезал, жил повеселее. В отличие от великого голландца, картины Зверева не стоят десятков миллионов долларов – да и никогда не будут стоить, слишком их много и слишком просты и непритязательны они для крупного (богатого) коллекционера, который любит все основательное и документально подтвержденное, снабженное десятком искусствоведческих статей и списком предыдущих владельцев. Ничего этого у Зверева нет и в помине, мало того – есть еще гигантское количество подделок, которые одно время стопками стояли во всех антикварных магазинах обоих столиц, но сейчас как бы немного сошли на нет. Слишком велико искушение.

<b>Попробуйте подделать картину</b> Сомова или Петрова-Водкина. Для этого просто надо быть одним из них, иначе все сразу вылезет наружу. А Зверева подделывать просто (как кажется на первый взгляд): там-сям мазанул кистью похлеще, посочнее, и вот он готов – женский портрет. А в результате можно получить несколько тысяч долларов, конечно, если покупатель поверит. Картины и рисунки Зверева с удивительным постоянством появляются тут и там целыми папками, снабженные примерно одной и той же легендой – вот, жил несколько дней в одном месте, пил, рисовал, хозяин места складывал работы в папочку. И вот теперь этот хозяин умер или остро нуждается в деньгах и продает сокровища по 5 тыс. руб. за лист, что практически даром. Верить ли этому – вот главный вопрос для коллекционера.

<b>Дело в том, что экспертизы </b>на работы этого художника не дает ни один музей или музейный работник (а если дает, то оснований полностью доверять экспертизе нет никаких). От них бегут как черт от ладана – именно по причине оглушительного количества дешевых подделок, в которых у музейщиков нет ни сил, ни желания разбираться. Однако не все так печально. Подлинный коллекционер никогда слепо не доверяет эксперту, особенно российскому, репутация которого часто ни на чем не основана.

<b>Любой "жучок" из Измайлово </b>или иконный дилер из Вологды и Архангельска разбирается в иконах в сто раз лучше, чем те, кто защищает по данной теме кандидатские и докторские по искусствоведению и сидит в столичных музеях. То же и со Зверевым. Чем больше вы видели и подлинных, и фальшивых работ этого художника, тем больше у вас шансов не купить "фальшак". У искусствоведов это называется "высокая насмотренность". А тем временем работы Зверева медленно, но верно дорожают. Это вполне выгодное вложение даже небольших по меркам художественного рынка средств. Еще пару лет назад можно было купить того или иного "нонконформиста" первого ряда за пару тысяч долларов, а сейчас и с десятками не подходи.

<b>Именно поэтому открывшаяся</b> выставка картин Анатолия Зверева ценна прежде всего для собирателей – не часто можно увидеть в одном месте более ста подлинных работ этого действительно замечательного художника, оставившего, подобно Шагалу или Пикассо, огромное творческое наследие, но, в отличие от этих умелых маркетологов собственного творчества, не дожившего до 90 лет в богатстве и благополучии. Но его картины от этого не стали ни на йоту хуже.