Михаил Стальнухин: "Бронзовая ночь" отпустила тормоза"

Своим мнением о последствиях переноса "Бронзового солдата" Михаил Стальнухин рассказал на состоявшемся в Нарве молодежном форуме "Россия – Эстония: диалог будущего. Сценарии развития отношений к 2020 году".

<b>"ДП":</b> "После событий с Бронзовым солдатом мы (русские в Эстонии) перестали стесняться того, что мы русские". Это слова жительницы Таллина. Вы готовы присоединиться к этим словам?

<b>М. С.:</b> Среди тех людей, которых я уважаю, нет тех, кто бы стеснялся, что он русский. Я себе вообще не представляю, почему мы должны этого стесняться. Хотя надо признать, фраза очень громкая. Но мне кажется, что и до событий конца апреля русским в Эстонии стесняться было нечего. Такие слова мог сказать человек, который, будучи русским и живя в русской семье, учится или учился, например, в эстонской школе. У него создаются определенные комплексы. Это явление не новое и достаточно распространенное.

<b>"ДП":</b> Чем отличаются русские в Эстонии от русских в России?

<b>М. С.:</b> По большому счету ничем. Разница лишь в том, что в Эстонии люди живут в сфере одних правил и законов, а в России – в сфере других правил и законов. А они порою не совпадают в плане того, что допустимо, а что нет. Думаю, определенные и довольно сильные отличия наложил тот факт, что в Эстонии раньше прошла реформа собственности. Мы отличаемся тем, что живем с пониманием: никто никому ничего не должен.

Каждый обязан отвечать только за себя и стараться по максимуму обеспечивать свое будущее. Никто не лелеет надежд на государство или на доброго дядю. Что касается разницы в других сферах, то и политический строй, и всевозможные идеологии – ерунда рядом с реальным объединителем – языком. Все может поменяться, и "красные" еще не раз схлестнутся с "белыми", но русский язык останется.

И носитель языка останется тем, кем он по сути своей является, кем себя ощущает. Если, например, китаец вырос в России, учился на русском, он, вполне вероятно, будет считать себя русским. И в Эстонии действуют те же самые закономерности. Дети, рожденные от кубинцев и африканцев, но выросшие в эстонских семьях и получившие образование на эстонском, считают себя эстонцами.

<b>"ДП":</b> Русские в Эстонии смогли создать конкуренцию эстонцам в плане бизнеса, приема на работу. Что-то же заставляет работодателей брать на работу русского, а не эстонца?!

<b>М. С.:</b> Наши ребята имеют авантюрную жилку. Экономика – это такая отрасль, в которой нужно непременно иметь определенную долю авантюризма. И у русских она есть. Этим они, по словам знакомого мне профессора экономики, отличаются от эстонских сверстников. Что касается конкуренции на работе, так тут все просто... Когда вы видите перед собой специалиста, нацеленного на работу, на достижение максимального результата, вам очень важно, какой он национальности? Нет. Просто всегда легче оправдать свои недостатки тем, что у твоего конкурента другая национальность. То есть у людей появляется дополнительная причина, на которую можно списать свою некомпетентность, свою неудачливость и так далее.

<b>"ДП":</b> После событий в Кондопоге Россия проснулась другой страной. Изменила ли "Бронзовая ночь" Эстонию?

<b>М. С.:</b> Да. Эстония изменилась. И люди тоже. До "Бронзовой ночи" это была одна страна и люди, а после – уже другие. Одна моя знакомая как раз возвращалась из отпуска, с границы позвонила узнать, что происходит, и получила ответ: вы уехали из одной страны, а возвращаетесь в другую. Честно говоря, я не думал, что в моем возрасте еще можно меняться.

Последний раз я менялся кардинально, когда служил в армии – тогда с меня напрочь сбили розовые очки. Я не думал, что теперь будет так больно и даже противно менять свои взгляды. Я больше не стесняюсь говорить то, что я хочу сказать. Раньше были вещи, которые я из чувства политкорректности не произносил. Теперь я это выскажу. Вообще, "Бронзовая ночь" "отпустила тормоза" у многих людей.

<b>"ДП":</b> Значит все-таки русские в Эстонии уже не те, что были пару месяцев назад?

<b>М. С.:</b> Нет, мы не новые. Просто у людей не осталось иллюзий. И это очень неприятно, поверьте, их в одночасье лишиться.

<b>"ДП":</b> Какими бы красками можно набросать портрет русского в Эстонии?

<b>М. С.:</b> Самое главное, что есть в этом портрете – его постоянные трансформации. Люди развиваются, у них появляются новые ориентиры, они все время учатся. Русские в Эстонии уже больше никогда не будут представлять из себя криминализированную, обреченную на неудачи массу – так, как это было в первые годы независимости. Сегодня мы делаем успешные карьеры, наши дети получают хорошее образование. А конкретные очертания этого портрета я бы вырисовывать не стал. Все люди разные и все меняются. Что бы я ни сказал – завтра это будет неправдой.

<b>"ДП":</b> Политика – это тоже люди. Одно поколение политиков сменяет другое, а вместе с ними трансформации происходят и в политическом курсе. По какому сценарию могут развиваться эстонско-русские отношения в ближайшие 10 лет?

<b>М. С.:</b> Россия и Эстония существуют рядом. Совершенно очевидно, что нам гораздо выгоднее сотрудничать, но постоянно ведется некое подобие холодной войны, что не может не сказаться негативно, например, на бизнесе. И мне кажется, что главная проблема в общении наших государств – это двойные стандарты, которые создаются и с одной стороны, и с другой. В этом отношении нам есть за что покритиковать друг друга и самих себя, притом, что оба общества одобряют создание и существование этих стандартов. Сегодня ясно одно: нам выгодно дружить, но мы не можем этого делать, потому что есть узкие группы людей, которые считают, что конфликт им выгоднее. Я бы не взялся определять тенденции развития эстонско-русских отношений до тех пор, пока у нас субъективные СМИ, пока промывание мозгов обществу воспринимается как нечто естественное.

<b>"ДП":</b> Двойные стандарты вполне преодолимы. Но наши общества разделяет другое очень внушительное препятствие: разные истории. Причем и в российском, и в эстонском обществе есть сообщества, у которых в свою очередь, тоже свои собственные истории...

<b>М. С.:</b> Однажды я был с группой эстонских журналистов в Румынии, мы встречались с преподавателем истории – это был очень интеллигентный человек, работал в школе. Мы беседовали. И вдруг разговор зашел про цыган. Мы все поразились, как он преобразился, какая в нем вспыхнула ненависть. Наш ведущий, видимо, решил проверить, а что будет, если заговорить о венграх. Началось то же самое. Причем это прозвучало в такой формулировке: "Они на этой земле захватчики (часть Венгрии по итогом Второй мировой войны отнесена к Румынии).

Они здесь живут ровно тысячу лет, а мы здесь живем две тысячи. Пускай убираются домой". И тогда куратор нашей группы сказал: "Им надо запретить преподавать историю лет так на 50". С одной стороны, историю знать надо. А в результате получается так: сидят рядом две компании за соседними столами, одна пьет пиво, вторая – водку. Обоим компаниям хорошо По-отдельности, но если они сдвинут столы и смешают напитки в "ерша" – только вопрос времени, когда станет очень плохо.

Я считаю, что сложные отношения между общинами можно нивелировать только одним способом – должны быть табу. Иногда нельзя поднимать ту или иную тему. Чтобы нормально общаться и сотрудничать, порою лучше не знать, что думает о тебе сосед. Когда общество до этого дорастет, многие проблемы решатся сами собой. А так мы будем до бесконечности заниматься выяснением, кто больше пострадал в 1940 году, кто больше пострадал в 1941 году и т. п.