Жан-Франсуа Ришар: "Всемирный банк и МВФ – не макиавеллевские машины"

<b>"ДП":</b> Что мешает миру решать глобальные проблемы, описанные в вашей книге?

<b>Ж. Р.:</b> Когда я работал во Всемирном банке, встречался со многими премьер-министрами, главами государств, меня кое-что поразило уже на самых первых этапах. В частных беседах эти люди признавались, что система решения глобальных проблем не работает. Например, после того как они возвращаются с саммита ООН, где каждому дают по 5 минут для выступления, они говорят, что это была пустая трата времени. И те, кто знаком с системой встреч "группы восьми", тоже знают, что они, как правило, приводят к разочаровывающим результатам. Вот, например, на саммите в Шотландии страны объявили, что собираются удвоить объем иностранной помощи, предоставляемой Африке, и ничего подобного затем не произошло. И у меня складывается впечатление, что среди глав государств формируется критическая масса людей, которые понимают, что система не работает.

<b>"ДП": </b>Очень многие, в частности Джозеф Стиглиц, критикуют международные организации, такие как Всемирный банк и МВФ, за проведение неудачных реформ. Должны ли эти организации нести ответственность за свои действия?

<b>Ж. Р.:</b> МВФ и ВБ – организации гораздо более мелкие и менее влиятельные, чем о них думают. Идея о том, что ВБ и МВФ – такие макиавеллевские машины, которые приходят в страны и начинают диктовать какие-то абсурдные идеи вроде приватизации, очень далека от реальности. Например, МВФ очень часто критикуют за валютный кризис в Аргентине. Хотя на самом деле именно аргентинский министр Доминго Ковальо сам решил ввести currency board (фиксация курса местной валюты по отношению к одной из основных мировых валют и жесткое обеспечение денежной массы валютными резервами). Я помню, как этот министр выступал перед представителями ВБ и МВФ и говорил, какое он нашел прекрасное решение, которое вы, "дураки", не смогли придумать. А потом пресса свалила это решение, не исходившее ни от ВБ, ни от МВФ, на МВФ.

Другой случай, который часто приводят в качестве примера неудачных проектов банка, – финансирование огромной дамбы в Китае, так называемой дамбы "Три ущелья", из-за строительства которой были переселены более миллиона человек (возведение дамбы высотой 185 м и длиной 2309 м завершилось в 2006 году). А на самом деле ВБ отказался финансировать этот проект. Так что существует тенденция к преувеличению роли этих организаций и к искажению этой роли.

Джозеф Стиглиц был старшим экономистом ВБ, и мы вместе с ним работали, когда разразился азиатский кризис. Мы были как скорая помощь во время войны. Когда начались проблемы в Таиланде в августе 1997-го, нам приходилось отзывать людей из отпусков и отправлять их в Таиланд в эту же ночь. А в Таиланде им даже поговорить было не с кем: один министр сказался больным, председатель ЦБ вообще куда-то уехал, и в таких условиях сотрудникам МВФ и Всемирного банка приходилось принимать решения о закрытии 58 несостоятельных финансовых учреждений, которые потом сильно критиковали. А что делать, когда система находится в состоянии коллапса? Так что все на самом деле сложнее, чем пишут эти авторы в книгах и статьях.

<b>"ДП":</b> Что вы можете сказать о выходе Венесуэлы из МВФ и ВБ, а также намерениях Боливии и других стран Латинской Америки сделать то же самое?

<b>Ж. Р.:</b> Многие рассматривают ВБ как "денежную машину", а на самом деле это машина не на основе денег, а на основе знаний. В ВБ масса экспертов по профтехобразованию, специалисты по управлению больницами, есть специалисты по прокладке шоссейных дорог, есть – по укреплению судебной ветви власти, по борьбе с коррупцией, а если страна говорит: ваши деньги больше не нужны, они теряют самое ценное, что может предоставить мировой банк, а именно – экспертов мирового класса. Я не удивлюсь, если через какое-то время они попросятся обратно. Есть страны, которые настолько богаты, что им не нужны деньги ВБ, например Саудовская Аравия, Катар, но они часто пользуются услугами экспертов Всемирного банка потому, что хотят иметь доступ к передовой экспертизе.