Немецкое офицерское кладбище

<b>Есть на карте Родины такое </b>совсем небольшое по нынешним временам село – Ульяново Калужской области, ехать от города Козельска по пустынной дороге минут 30–40 – все зависит от того, кто и в какую сторону едет, какое время года на дворе и насколько сильно водитель пьян. Ибо совершенно не редкость, что за все время пути вам не встретится ни одной машины, чего же говорить о гаишниках – вот местное население и пользуется. Ульяновский район за годы реформ пострадал необычайно – ни одного работающего колхоза, совхоза, завода, фермы. Ни одного. Притом, что в соседних районах дела идут куда лучше и цветет предпринимательство – в селе Волконское, например, что стоит на той самой дороге из Козельска в Ульяново, стоит вполне современный молочный заводик, который будто бы держат москвичи и куда молоко возят со всего района, и выпускает он чудесное дешевое молоко. А вот в Ульяново ни тебе заводика, ни тебе маслобойки. Главные бюджетообразующие предприятия района – милиция, прокуратура и суд. Ну, еще "пожарка". Часто горят дома в заброшенных деревнях, и старые ЗИЛы, груженые водой, натужно гудя моторами, едут по проселочным дорогам туда-сюда и никогда не успевают потушить загоревшийся от сухой травы дом. Теперь почти никто не косит траву на сено – да и коров в деревнях поминай как звали. А когда-то это был чудесный густонаселенный район.

<b>Огромная, середины XIX века белая церковь</b> (действует, слава богу, по сей день) уже не вмещала верующих и в начале века XX власти стали строить новую церковь – не менее большую и величественную, из добротного красного кирпича, который не чета нынешнему. Но не успели – началась революция, гражданская война и далее по учебнику истории. Так и стоит Красная церковь недостроенная, зияя огромными пролетами, увенчанная покосившимся, с отломанной перекладиной крестом. Говорят, в войну в ней любили сидеть снайперы.

<b>Село Ульяново три раза переходило </b>из рук в руки – от нас к немцам и наоборот, а сам район находился в центре боев на верхнем выступе Курской дуги, именно здесь немцы пытались срезать выступ и именно здесь у них этого категорически не получилось. Район до сих пор просто набит боеприпасами, оружием и другими следами минувшей войны, из которых сильнее всего жгут сердце русские каски, разбросанные по лесам. Когда солдат убит и лежит не похороненный, тело его со временем уходит в землю, а каска остается на земле. И если ты, нагнувшись за белым грибом, нашел под кустом заросшую травой и мхом каску, значит, где-то здесь лежит наш солдат.

<b>Немецкие каски тоже встречаются</b>, но значительно реже – по двум причинам. Во-первых, среди "черных копателей", которыми кишмя кишел район многие годы – сейчас как-то поостыли – немецкие атрибуты ценятся гораздо выше советских, они их любовно собирают, чистят, коллекционируют и издают специальную литературу, так что немецкая каска им куда милей, да и денег она стоит. А во-вторых, немцы своих аккуратно хоронили, бережней они относились к своим мертвым, что и говорить. И прямо в захваченном ими селе Ульяново они организовали офицерское кладбище – аккурат возле Красной церкви. И даже нынешнее молодое поколение помнит фотографии в местном краеведческом музее: ряды березовых крестов с табличками и за ними церковь. Потом фрицев прогнали, а кладбище осталось. Местный охотовед Михалыч рассказывал мне, что были у населения одно время попытки повыдергать золотые зубы у немецких мертвецов, но вроде как они ничем не увенчались – власти не дали. Дело было после войны и люди на немцев были сильно злы – согласитесь, по уважительной причине.

<b>Сейчас на месте</b> немецкого офицерского кладбища автостанция (а не троллейбусная остановка – нет еще в Ульяново троллейбусов). Старенькие автобусы на Козельск, Калугу и Москву разворачиваются на заасфальтированной площадке с клумбой посередине и забирают пассажиров у маленького дощатого сарайчика, который, собственно, и есть автостанция. Летом село торжественно отмечает День освобождения района и возлагает венки совсем к другой могиле – Героя Советского Союза генерала Лапшова, павшего здесь в боях – говорят, от пули немецкого снайперы, выпущенной как раз с Красной церкви. И почему-то ни в этот праздничный для жителей Ульяново день, ни накануне Дня Победы и ни в какой другой день в году никто из населения – ни старики, ни молодежь – ну никто вообще! – не выступает с идеей выкопать немцев и закидать их кости куда-нибудь в овраг, подальше от могилы героя-генерала и других наших дедов-ветеранов, что покоятся на трех ульяновских сельских кладбищах. И никто из местной администрации не называет немцев "мародерами и расстрелянными дезертирами". Немецкие офицеры честно погибли в бою и, хотя ничего, кроме страшного горя, не принесли они на нашу землю, мы не хотим тревожить их прах. Никому даже на ум не придет! Особо "продвинутые" жители района находят где-то заброшенные склады немецких пулеметов MG 34 и реализуют оные изделия тульским преступным группировкам, но могилы копать, кладбища переносить? Избави боже. Мы не воюем с мертвыми.

<b>Категорически не вызывает </b>восторга вся та истерия, которая началась вокруг перезахоронения останков с Тынисмяги и переноса Бронзового солдата – кстати, на новом месте он смотрится намного величественней, нет? Во-первых, как ни крути, эстонцы в своем праве, это их государство. Во-вторых, они не выкидывают гробы на помойку. В-третьих, перезахоронение – это не повод бить витрины и устраивать ночные погромы, теперь эстонцы вправе указать миру – "вот видите, какие вандалы эти русские!" – и будут неопровержимы. В-четвертых, ряженые вокруг эстонского посольства никак нас самих не украшают, и у меня создается ощущение, что орущая орава вокруг эстонского посла завтра также будет орать вокруг кого угодно – только науськни. Но... Но за 60 с лишним лет нетронутое немецкое офицерское кладбище в селе Ульяново Калужской губернии – это наш молчаливый урок просвещенной Европе, которой считает себя Эстония. Пусть учатся гуманизму у более цивилизованного народа – у русских.