Петербуржцы присвоили чужой праздник

Что довольно странно, поскольку настоящих ирландских ирландцев в городе живет всего пара десятков. Между тем этот праздник превратился из национального в интернациональный именно благодаря ирландской диаспоре, рассеявшейся по всем континентам. В Москве зарегистрировано несколько тысяч ирландцев, и там фестиваль с 1992 г. проходит по классическому образцу: массовое шествие по Новому Арбату, а затем толпа растекается: кто побогаче – по пабам, студенты – просто на лавочки с пивом в руках. В Петербурге же все 10 лет День святого Патрика имеет ярко выраженный музыкальный уклон. Попытки проводить уличные мероприятия так и не увенчались успехом, в нынешнем году от них было решено отказаться вовсе. Зато фестиваль фолк-музыки и танцев становится все мощнее – по сути, он уже не умещается даже в рамки ночного марафона в клубе "Порт". В этом году околокельтскую музыку будут играть на нескольких площадках, и не только 17 марта.<br><br>"Петербург действительно опередил Москву: у них какие-то все недружные, сидят по своим норкам, а у нас собираются вместе. Поэтому даже московские музыканты едут играть на наш фестиваль, – говорит Алексей Белкин, музыкант группы "Reelroadъ" и организатор фестиваля в "Порту". – Популярность кельтской (это условное название) музыки и танцев растет, поскольку повышается уровень исполнителей. Люди сейчас могут отличить хорошую музыку от плохой, а музыканты за последние 10 лет достигли большого прогресса. Кто не умел играть – научился, к тому же пришли люди с профессиональным музыкальным образованием".<br><br><b>Корни</b><br>Алексей Белкин не видит в российской популярности кельтов ничего мистического. Того же мнения придерживается и Элизабет Кьёу, консул посольства Ирландии: "Ирландскую музыку любят во всем мире, потому что она хорошая – мелодичная, энергичная, жизнерадостная. И с народными корнями".<br><br>"В европейском понимании фолк – это народная музыка, чаще всего деревенская, так как в деревнях она пока и сохраняется. Это, разумеется, всевозможные европейские волынки, барабаны и прочие нехитрые гудящие инструменты. То, что к европейскому фолку иногда примешивают средневековую музыку, неудивительно, так как современная народная музыка любой европейской державы уходит корнями к собственной старинной музыке (если, конечно, дело происходит не в стране с прерванным ходом истории, где народная музыка уничтожалась особо "продвинутыми" правителями). Резюмируя все вышесказанное, можно отметить, что современный европейский фолк – это музыка коренного населения Европы, то есть на 3/4 это именно кельтская музыка", – подводит теоретическую базу Дмитрий Курцман из группы The Dartz.<br><br><b>Пришлось по душе</b><br>"Кельтизация" России произошла феноменально быстро, всего за 10 лет. На самом деле в других странах интерес к европейской народной музыке присутствовал всегда. <br>У нас же падение "железного занавеса" и распространение интернета удачно предшествовало двум мировым премьерам: танцевальной программе Riverdance на конкурсе Eurovision 1994 (после оглушительного успеха она превратилась в самостоятельный проект) и фильму "Отважное сердце" с Мэлом Гибсоном (1995 г.). В ролевых и реконструкторских клубах появились молодые люди в юбках-килтах, а музыканты начали осваивать волынки. День святого Патрика логично стал главным событием кельтско-петербургского календаря. Его отмечали в альтернативных клубах: "Там-Таме", "Белой вороне", "Молоке". Праздник становился все многолюдней, с 2000 г. организаторы расширили его музыкальную часть, добавив группы, исполняющие не только ирландскую музыку, а фолк в целом. Сейчас на "Патрике" встречаются не только российские "кельты", но и исполнители русской народной музыки, карельских и финских песен и прочего фолка. Главный критерий – профессионализм и "правильное" настроение.<br><br>Правила просты: надеть что-нибудь зеленое, выпить хотя бы рюмку спиртного (вообще-то изначально – ирландского виски, но пивные корпорации постепенно "продавливают" свою продукцию), танцевать и веселиться, насколько хватит сил. Все это, конечно, мало соотносится с христианскими канонами поведения, да еще в пост. Тем более если учесть, что 17 марта, вообще-то – день смерти св. Патрика. Этнографы считают, что таким образом проявляют себя древние, докатолические ирландские традиции – на поминках было принято "есть до отвала и пить до упаду", а также вспоминать усопшего с веселыми шутками. Все это очень напоминает русские деревенские нравы, где любое мероприятие заканчивается одинаково. <b>Да, кельты мы...</b> Праздник с таким незатейливым, но мощным позитивным настроем активно используют продавцы товаров и услуг, в первую очередь – питейные и развлекательные заведения. Разумеется, при продаже массового продукта используется лишь внешний антураж праздника, что вызывает недовольство у любителей поиска метафизического смысла. Распространено мнение, что между Ирландией и Россией существует тонкая духовная связь. Чуть ли не со времен раннего Средневековья, когда ирландские монахи-миссионеры действовали в Восточной Европе. "Ирландия, при всей ее материальной бедности, на протяжении нескольких веков была землей обетованной для ученых, богословов, преследуемых на континенте за ересь, – говорит Алексей Дудин, руководитель историко-культурного центра "Варяжский двор". – Потом, уже в годы английского владычества, ирландцы заработали имидж романтических борцов за свободу, стали таким символом всего андеграундного и альтернативного. Естественно, в странах, где существует господствующая идеология – политическая или "потребительски-глобалистская", мыслящие люди нуждаются в некоем знамени. Красное устраивает не всех, зеленое тоже, а вот красно-зеленое может быть подходящим. Естественно, Ленинград – Петербург как альтернативная столица стал самым подходящим местом для развития русской кельтики. Тем более здесь есть Борис Борисович Гребенщиков, который 20 лет назад спел "Кад Годдо", а в прошлом году – "Стаканы".