Тачкин делает бизнес на ногах

<B>Частный балетный театр приносит прибыль</B><BR> СПб. Распространено мнение, что балет приносить прибыль в России не может. Предприниматель Тачкин своим примером доказывает обратное.<BR> Пока культурные и околокультурные деятели спорят о моральной стороне самоокупаемости высокой отрасли и театральной реформе, в случае принятия которой количество госфинансируемых театров сократится до количества пальцев на одной руке, в Петербурге вырос театр, доказавший, что культура может быть и самоокупаемой и прибыльной.<BR> <B>Без семи пядей</B><BR> Чуть более 11 лет тому назад никому неизвестный в театральной среде молодой человек, за плечами которого числилась корочка о среднем образовании, практика прыжков с парашютом и беготня по лесу с рацией, впервые пошел на балетный спектакль.<BR> Труппа была второсортная, из категории тех, что ублажают иностранных туристов в летний сезон в силу отсутствия основных балетных составов города. Спектакль -- с до боли узнаваемым, даже среди тех, кто в жизни не видел балета, названием. То ли "Жизель", то ли "Лебединое озеро".<BR> Посмотрев его, молодой человек решил, что может сделать лучше. Через год, ровно 10 лет назад, в Петербурге появилось ЗАО "Санкт-Петербургский Театр балета Константина Тачкина".<BR> Насколько хорошо получилось у генерального директора Тачкина, и что считать высоким, а что тем, что около него, -- демагогия. Важно другое. Сегодня его труппа -- единственный в России балетный театр, который существует без спонсорской и государственной поддержки, исключительно за счет средств, зарабатываемых собственными ногами. Своим примером Тачкин очередной раз доказал, что не гении, а вполне себе заурядные личности совершают настоящие, пусть и мини-революции: "Если бы я был семи пядей во лбу, театра не было бы".<BR> <B>Серый кардинал</B><BR> Невысок, худощав, мелкие черты лица. Творческую харизму заменяет природный или выработанный с годами артистизм жестов, мимики, походки. Безукоризненно, так и хочется сказать с иголочки, одет.<BR> Пуговичная замурованность пиджака, несмотря на расположенность интонаций и взгляда, предупреждает: откровенность только для избранных. В выборе фраз аккуратен, как дипломат, информацию дозирует сродни алхимику: "Никакого отношения к балету я не имел. И в желании создать свой театр нет высоких чувств по отношению к этому виду искусства. На тот момент я работал в компании, которая организовывала праздники для иностранных туристов, в том числе и спектакли. Сотрудничали с теми труппами, которые были под рукой. И я подумал, что можно не арендовать второсортные, третьесортные компании, а создать свою. Тогда мне казалось, что это легко: достаточно набрать артистов, сшить костюмы, поставить спектакль. На деле оказалось не совсем так. Пока шел летний сезон, в который приезжает голодный классическим балетом иностранный турист, все шло хорошо. Сезон закончился, а зарплату, как ни странно, артистам надо было продолжать платить. Не говоря уже обо всех прочих расходах. Поэтому первые 3 года, до тех пор пока мы не начали выезжать с гастролями за рубеж, было тяжело".<BR> <B>Революция</B><BR> Свой театр Тачкин категорически не хочет называть бизнесом. Любопытно, что и театром называет редко, все чаще компанией. "Да, я заложник стереотипа, что культура не может зарабатывать, и в то же время своим примером мы рушим этот стереотип. Но свое дело я не могу назвать бизнесом, хотя это и единственный источник дохода, потому что до нас никому не удавалось зарабатывать балетом, и я уверен, что еще многие годы никому не удастся. Скорее всего, то, что делаем мы, -- это революция", -- полагает Тачкин.<BR> Константин считает, что его безбалетное прошлое только на руку сыграло его балетному будущему. "Думаю, если бы я был из балетной среды, не было бы сейчас моего театра. Потому что действовал я порой иррационально. Например, сначала делал, а потом думал, сколько это будет стоить. Я понимал, что спектаклю необходимо красивое оформление. Мы брали кредит и делали его, не думая о том, что нам не по карману, а потом зарабатывали и отдавали", -- рассказывает Тачкин.<BR> В творческий процесс директор сейчас вмешивается крайне редко. Сначала его задачей было досконально разобраться в театральном деле и найти нужных специалистов. Пока этого не было, Тачкин даже костюмы для артистов заказывал сам. Сейчас же топ-менеджер признается, что на работе появляется не так уж и часто. Зато появилось время для балетного творения. Так, по словам Константина, следующему "Щелкунчику" (уже не классическому) либретто напишет он сам.<BR> <B>Формула успеха</B><BR> Говорить о балетных доходах и прибылях бизнесмен не любит. Однако, скорее всего, частный театр приносит дивиденды: уже в ближайшие 2-3 года Тачкин планирует построить или реконструировать здание для своей труппы (сейчас арендует в Доме офицеров), где будут располагаться репетиционная база и классы. Речь о собственном театральном здании пока не идет: "Для начала нужно расширить репертуар хотя бы в 2 раза".<BR> Расчет Тачкина прост, как самая логичная теорема. Вот только непонятно, почему никому так и не удалось повторить его опыт. Целевой потребитель -- иностранцы. В их головах русский балет прочно ассоциируется и ценится именно своей классикой. Бежаров и прочих балетных модернистов там своих хватает.<BR> В летний сезон ведущие балетные труппы Петербурга отправляются на гастроли, а в город приезжают иностранцы. Много приезжает. Тачкин работает в городе летом, а осень, зиму и часть весны проводит за границей. Конечно же с классическим репертуаром: "Жизель", "Лебединое озеро", "Щелкунчик", "Спящая красавица", "Дон Кихот".<BR> Классика еще хороша тем, что не требует привлечения хореографов. Спасибо Петипа. В этом случае достаточно педагогов-репетиторов.<BR> <B>Театр ХХI века</B><BR> Итак, классический репертуар, дорогое оформление (влияние упаковки на восприятие товара давно доказано) и конечно же своя прима, которая, как звездочка, укажет путь в трудные дни. Имя ей Ирина Колесникова. "Колесникову в Японии рекламировали отдельно, и благодаря этому были собраны полные залы, потому что на тот момент нашу компанию никто не знал", -- рассказывает Тачкин.<BR> С такой театральной концепцией, с труппой в 60 человек театру удается давать ежегодно 200-220 спектаклей. Порой одновременно в двух географически удаленных друг от друга местах. Только за лето в Петербурге -- около 80, все остальные -- в Японии, Новой Зеландии, Австралии, Арабских Эмиратах, чуть-чуть в Европе. В Москву Тачкин свой театр не возит, потому что не приглашают, а сам опасается.<BR> Об отношении к нему в балетных кругах Петербурга Тачкин знает и нисколько не серчает: "Это большая проблема Петербурга -- хронический снобизм. Люди не понимают, что мы живем уже в XXI в. и в России, кроме Большого, Мариинского и еще двух-трех академических театров, существуют и другие. Мы не обижаемся, а стараемся лечить эту болезнь своим примером". <P> <B>цифры</B><BR> около 220 спектаклей в год дает Театр балета Тачкина