Глянец и нищета глянцевых журналов

Недавно мне довелось поболтать с довольно известным городским психологом.<br><P><br>Речь зашла о маленьких детях, и психолог долго объяснял мне, почему все мы помним себя не с младенчества, а лет этак с пяти.<BR><br>-- Понимаете, -- говорил он, -- человек мыслит словами. А младенцы не умеют разговаривать. Они не знают слов и потому им просто нечего запоминать. Время идет, ощущения стираются и единственное, что мы помним, это слова о том, что было. Просто слова.<BR><br>Поблагодарив собеседника за приятную беседу, я вышел на улицу, оглянулся и понял, почему наш город выглядит столь убого.<BR><br>Дело не в ощущении от самого города. Дело в словах.<BR><BR><br><B>Странные страницы</B><BR><br>Подойдите к любому газетному ларьку в Москве. Вас ждет незабываемое зрелище.<BR><br>Сотни обложек, лавина глянцевых физиономий, немыслимые названия журналов... Подойдите к ларьку в Петербурге. Не тошнит, а?<BR><br>Пятимиллионный мегаполис, культурная (извините за выражение) столица, город, в котором родилась вся вообще русская журналистика, -- а ни единого внятного городского издания у нас нет. Ну не парадокс ли?<BR><br>Не за горами первое число очередного месяца моей жизни. Предыдущий месяц кончился, и вполне естественно задаться вопросом: а каким он был, этот месяц?<BR><br>В Москве (Париже, Нью-Йорке, везде) ответ я получу, полистав журнальчик.<BR><br>Страница пять: этот месяц был жарким и весенним. Страница пятнадцать: в этом месяце вышли такие-то книги, фильмы, пластинки.<BR><br>Страница сорок: уважаемый в городе человек считает, что следующий месяц будет гораздо лучше (хуже), чем был нынешний. А у нас?<BR><BR><br><B>Что не афишируют</B><BR><br>Ровно год назад в городе появилось очередное глянцевое издание. Большой и модный московский журнал решил обзавестись петербургским филиалом. Событие было долгожданным. В Москве приличные люди давно ходят туда, куда журнал рекомендует, и даже еду едят ту, которую посоветует обозреватель издания. И вот московский гость провел у нас год. Этот хамоватый субъект закинул ноги на стол, сморкнулся в скатерть и велел, чтобы в постель ему уложили хозяйкину дочь.<BR><br>Что интересного происходило на этой неделе в моем городе? -- хочу я узнать у журнала. Как обычно, ничего! -- цедится мне в ответ. Как был ваш город деревней, так и остался. Хочешь интересненького, езжай в Москву. Этот петербургский москвич -- предел безвкусицы. Вернее, он был бы пределом, если бы на той же почве мы не вырастили и парочку собственных гомункулусов. Здесь безвкусица запредельна.<BR><br>Откройте любое из двух городских глянцевых изданий. И в зрачки вам заглянет безумие. Сделать журнал НАСТОЛЬКО плохо невозможно, даже если стараться специально.<BR><BR><br><B>Пес кусает себя за хвост</B><BR><br>Вы думаете, вы живете в городе Пушкина и Петра Первого? Черта с два! Вы живете в уродливом мире, встающем со страниц нынешних глянцевых журналов.<BR><br>Вы верите, что СПб станет туристическим центром и иностранцы понесут свои денежки в ваш личный карман? Ха! В гробу иностранцы видали этот город, если даже сами горожане не способны внятно сформулировать, чего в этом городе есть хорошего!<BR><br>Не важно, что сам-то город очень даже ничего. Дело в том, что человек мыслит словами и слова эти можно найти лишь в глянцевых журналах.<BR><br>А журналов у нас в городе просто нет. По-прежнему нет.