Фотографии присвоили статус произведения искусства

<BR><BR>Выставка "Петербург в светописи 1840-1920-х годов" распахнула свои двери в Зимнем дворце. Экспозиция, насчитывающая более 500 снимков, до конца ноября будет рассказывать историю становления и развития петербургской фотографии.<BR>Есть в фотографии мистика, есть. Наверное, только она способна остановить мгновение и сохранить его с точностью швейцарского механизма. Отсюда и волшебство, оттого и сердце замирает в унисон растворившемуся времени. Открываешь дверь и попадаешь в иной мир. Его даже прошлым назвать не возникает мысли, потому что окружающие тебя люди, события, панорамы заговаривают, завораживают, зазывают. Так и хочется ответить им на их языке, одеть их наряды, скопировать походку и изысканность жестов, а потом раствориться в безвременье. Не успеваешь. Один зал сменяет другой, третий, четвертый. Вместе с ними меняется и время, течет. Встречают посетителей дагеротипные снимки. Именно они демонстрируют, насколько современная фотография далеко ушла от первых фотоснимков. Дагеротипы даже рассматривать нужно не так, как обычные фотографии. Меняешь ракурс зрения то так, то эдак и не можешь понять, отчего это снимок переливается, подобно перламутру.<BR><BR><B>Первопроходцы и испытатели</B><BR>Вместе с работами реконструируется и история, открываются имена первопроходцев, первоиспытателей. А. Бобринский, С. Левицкий, И. Венингер. Этим именам зрители-обыватели благодарны возможностью увидеть портреты княгинь, графинь, императриц. Профессионалы -- тем, что у них есть возможность быть таковыми. Вот уже первые настоящие снимки, временной этап между ними и дагеротипами в несколько лет преодолевается полушагом и одним взглядом -- время берет свое. Но даже от них -- настоящих -- сложно провести параллель в современность. Все те же авторы-фотографы, все тот же жанр -- портрет, но снимок уже не мерцает всей палитрой авангардиста, по технике исполнения он где-то между современной фотографией и картиной. Да, именно картиной. В ту давнюю пору обычной практикой было прорисовывать снимки акварелью.<BR><BR><B>Статичное благородство</B><BR>Вместе с залами меняются имена, которые открывают как новый жанр фотографии, так и новые технические достижения. Фотография приобрела те самые благородно-коричневые тона и оттенки, которыми так стремятся наполнить свои снимки современные фотографы. Вот уже панорамы на зимнюю Неву, фасад Строгановского дворца. Можно зайти и внутрь: Большой зал, Картинная галерея, Столовая. Подпись под снимками говорит о том, кто припрятал для нас этот кусочек прошлого. Имя этого хранителя -- И. Бианки.<BR>Пожалуй, до именитого Карла Буллы петербургская фотография символизировала собой статический процесс. Ни один жанр не пользовался такой популярностью, как портрет. А так как фотография была привилегией состоятельных людей, то снимали в основном знатных персон. Панорамная съемка традиции не изменила. Все те же дворцы и особняки все той же знати. Екатерининский дворец, виды и интерьеры Шереметевского, Строгановского, Михайловского дворцов.<BR><BR><B>Остановивший время</B><BR>Последней зал выставки по праву можно назвать залом Карла Буллы. И по полному праву ему отвели почти целый зал. Именно фотограф с большой буквы Карл Булла превратил фотографию из документального образа в магический. Именно он подарил ей движение, динамику, дыхание. Именно он стал запечатлевать события, которые сейчас-то стали прошлыми, но в значимости от этого, пожалуй, лишь прибавили. В его снимках трамвай движется, больницу закладывают, а люди живут своим повседневным бытом. Именно Карл Булла сумел не просто остановить для нас время, но сделать это, когда оно неистово обегало землю. Наверное, от этого в его фотографиях столько глубины и значимости.