Сергей Чемезов: "В экспорте вооружения без политики не обойтись"

<BR><BR>О необходимости структурных изменений в оборонно-промышленном комплексе (ОПК) говорится так давно, что уже никто их, похоже, и не ждет.<BR><BR>Тем не менее в последние месяцы произошли изменения в системе государственного управления военным производством. Появились должности вице-премьера и советника Президента РФ, курирующих ОПК, создан Госкомоборонзаказ. Об этом и о развитии российского военного экспорта корреспондент "ДП" беседовал с первым заместителем гене-<BR>рального директора ФГУП "Рособоронэкспорт" Сергеем Чемезовым.<BR><BR>-- Сергей Викторович, последние новшества -- это попытки "закрывать" отдельные направления или работа по воссозданию системы контроля за ОПК? Ходят слухи, например, об учреждении Министерства оборонной промышленности.<BR>-- Я не стал бы делать сейчас такие смелые выводы. Хотя то, что централизация управления военным производством нужна, это очевидно. Даже в ЦК КПСС был секретарь, курирующий "оборонку". Сейчас все участники процесса разобщены. У Минпромнауки своя политика, у Министерства обороны своя, а есть еще федеральные агентства, каждое само по себе, и сами предприятия.<BR>Поскольку большинство военных заводов находится в частных руках, воздействовать на них невозможно. Последняя история с индийским фрегатом -- наглядный пример. В ходе испытаний выяснилось, что огневые системы и средства подавления радиоэлектронных помех "не срабатываются" друг с другом. И началось "перепихивание" между производителями, все старались свалить вину на партнеров. А страдает от этого весь экспортный контракт.<BR>Дело в том, что директор предприятия, каким бы он ни был замечательным, не может видеть всю огромную взаимосвязанную систему в целом. Может, кому-то не нравился Клебанов в роли вице-премьера по ОПК, но порядка при нем было больше, это все признают.<BR>Вице-премьер может вызвать к себе руководителей заводов, дать команду, кому-то и "шею намылить".<BR><BR>-- Но жесткая централизация приводит к монополизму, к коррупции и к тому, что при распределении заказов политика начинает превалировать над экономикой. Не лучше ли, если производители самостоятельно смогут работать на рынке, в том числе и на внешнем? Часть из них уже получила такое право.<BR>-- Да, сейчас ходят разговоры о том, что создаваемым оборонным холдингам могут дать статус спецэкспортеров вооружений и военной техники. Но боюсь, что ни одно предприятие не сможет полноценно работать на мировом рынке. Они могут занять уже "разработанные" Россией ниши, будут продавать отдельные виды дорогостоящей продукции.<BR>Наверное, крупные производители авиации и военно-морской техники смогут жить неплохо. Но при этом небольшие предприятия, выпускающие запчасти, комплектующие и т.д., могут многое потерять. Смысл работы "Рособоронэкспорта" как раз в том и заключается, чтобы обеспечивать заказами весь российский ОПК, мы зачастую "вытаскиваем" низкоприбыльные предприятия за счет более эффективных.<BR>Кроме того, торговля оружием -- всегда политика. Правительства решают: этот товар этим покупателям продавать подороже, этим дешевле, а тем вообще не продавать. Сейчас очень перспективный рынок -- страны Латинской Америки. Но там "сидят" американцы, и нашим холдингам без государственной поддержки с ними не справиться.<BR>Мы же используем политический рычаг. Был период, когда в стране было много спецэкспортеров -- и объемы экспорта ВВТ резко упали.<BR>-- Но все-таки в "Рособоронэкспорте" работают чиновники, а не маркетологи. А ситуация сильно отличается от времен "холодной войны" и противостояния СССР Америке. Насколько ваши специалисты готовы к новым условиям работы?<BR>-- "Рособоронэкспорт", созданный на основе "Росвооружения" и "Промэкспорта", располагает очень большой базой: свыше 40 представительств за рубежом, а всего в системе работает 3,5 тысячи человек. И, поверьте, это грамотные специалисты. В прошлом году мы впервые за весь постсоветский период заняли второе место по продажам оружия на мировом рынке (на сумму свыше $4,5 млрд -- Прим. "ДП"). Сейчас портфель потенциальных заказов составляет около $13 млрд.<BR>Конечно, мы следим за тенденциями на рынке. Пока наши контракты традиционны, большая часть приходится на военно-морскую и авиационную технику. Но сейчас, думаю, начнут активней продвигаться системы ПВО. После "Бури в пустыне", войны в Югославии, Афганистане и Ираке всем стало понятно, что настало время высокотехнологичных войн. А после 11 сентября 2001 года -- что без надежных средств ПВО никакой обороны быть не может. Сейчас арабские страны очень настойчиво их спрашивают. Потенциальный рынок -- около $3 млрд.<BR><BR>-- Все-таки складывается ощущение, что "победные цифры" получены в результате нескольких крупных контрактов вроде индийских фрегатов. Но подобные заказы -- удача, а не стабильный рынок.<BR>-- Это неверное ощущение. Крупных контрактов в год заключается один-два, основная масса -- это средние по стоимости заказы, около $100 млн. Но есть сегменты рынка, где мы действительно отстаем -- это все, что касается ремонта, обслуживания, продаж запчастей и принадлежностей (ЗиП). К 100-миллионному контракту должны "пристегиваться" ЗиПы на $10 тысяч. И вот здесь, я считаю, нужна полная свобода для предприятий. Именно "Рособоронэкспорт" был инициатором того, чтобы дать производителям ЗиПов выход на внешний рынок. Предприятия должны сами развиваться, идти вперед вслед за нами. Запчасти, обслуживание и ремонт могут составлять до трети всего оборонного экспорта. Но для того, чтобы продавать их за рубежом, нужно создавать наши технические центры. В Китае, в Индии, в Эмиратах. А здесь опять без государства и без политики не обойтись.<BR><BR>-- Один из способов, которым государство пытается вернуть себе упущенное в сфере ОПК, -- восстановление прав на интеллектуальную собственность. Не отпугнут ли эти попытки наших зарубежных покупателей?<BR>-- Проблем не должно возникнуть. Действительно, в советские времена и в 1990-е годы вопрос с интеллектуальной собственностью вообще никак не решался. Об этом просто не думали. Сейчас все постепенно приводится в порядок. Если в новых контрактах есть что-то, связанное с НИОКР, то разработчики или производители юридически закрепляют свою собственность. Иногда это сложно сделать, потому что непривычно, но таков порядок.<BR><BR>-- То есть Россия сможет цивилизованно торговать не только "железом", но и "мозгами". Тем более, что многие новинки наше Министерство обороны хотело бы купить, но не может. А будут ли появляться в будущем эти новинки? Хотя бы для экспорта?<BR>-- Да, вопрос с финансированием НИОКР нас тоже беспокоит. Очевидно, что на них нужно направлять часть средств от экспорта. Но каким образом? Мы предлагали правительству разные варианты, например, чтобы предприятия сами отчисляли на разработки часть экспортной прибыли. Но решения пока нет. Перспективным представляется развитие совместных проектов по созданию новой техники. Сюда можно привлекать иностранные инвестиции. Есть российско-индийская ракета "Брамос", с Индией же идут переговоры по новому транспортному самолету, с итальянцами -- по самолету "Як-130". Греции мы предложили совместно разрабатывать новые БТР или БМП, причем технологии будут наши, а производство развернется на их территории. Многие хотят с нами сотрудничать по ПВО, но тут уж мы отказываемся.