Известное событие отражается в петербургских театрах

<BR><BR>Только ленивый не включился в подготовку к юбилею города. Такое впечатление, что на это дело брошены все творческие силы, а потом -- хоть трава не расти.<BR>Опера и балет, драма и куклы... Все жанры изыскивают возможность приобщиться к событию. Где-то уже состоялись премьеры, где-то репетиции идут полным ходом. И, конечно, как всегда в период "кампаний" на сцену выходят одни и те же исторические герои и события, ставятся одни и те же пьесы. Как обойтись без Петра Великого? Как не помянуть добрым словом Невский проспект?<BR>Узок круг литературы, которую можно приспособить к круглой дате. Хорошо Театру им. В.Ф. Комиссаржевской: ему для постановки досталась новинка -- пьеса Вячеслава Вербина о современном Петербурге. Драматургический дебют Андрея Толубеева тоже оценен по достоинству. Сразу два театра -- Александринский и театр Балтфлота -- приняли к постановке его "Александрию". Но в основном юбилею посвящают апробированный материал. Афиша все больше пестрит именами классиков -- Лермонтова, Гоголя, Достоевского. Однако встречаются и оригиналы вроде Андрея Андреева, сочинившего и поставившего в Пушкинском театральном центре спектакль, посвященный не самому популярному герою XIX века.<BR><BR>Привет от "Северной пчелы"<BR>Спектакль называется "Авдей Флюгарин". Просвещенная публика (и именно такая посещает дом Кочневой на Фонтанке, где есть изумительный домашний театрик мест этак на 100) сразу понимает, о ком пойдет речь. Флюгариным с легкой руки Пушкина современники прозвали Фаддея Булгарина.<BR>Что и говорить, выбор персонажа банальным не назовешь. Сам герой, пожалуй, придивился бы (но и возгордился бы тоже), если б узнал, что удостоен чести быть помянутым вместе с городом, где жил и работал.<BR>Фигура эта, мягко говоря, противоречивая. Кто бы додумался, отмечая, скажем, юбилей Шекспира, сочинить пьесу о ниспровергателе его, Гилилове? Или, ставя спектакль в честь Михаила Булгакова, главным героем сделать критика Блюма?..<BR>И все же в чем-то авторы "Авдея Флюгарина" правы. История слагается из всей совокупности имен и деяний, а не только из шедевров и подвигов. А в случае с Булгариным надо признать, что заслуги его перед отечеством не сводились к роли осведомителя Тайной канцелярии. Артист Сергей Барковский относится к своему персонажу не без иронии, но и не без любопытства. Фаддей по духу -- мятежный шляхтич, но по образу жизни -- типичный соглашатель. Недаром спектакль завершается знаменитым "Полонезом" Огинского, гимном польской свободы, аранжированным, однако, несколько ернически. Претензии его были велики, цели прекрасны, но, как известно, благими намерениями мощена дорога в ад.<BR>Пожалуй, сахару в образ Булгарина несколько переложено. Перед его трудолюбием и целеустремленностью нельзя не снять шляпу. Первый русский профессиональный журналист, издатель самой популярной у широкой публики газеты "Северная пчела", писатель, оставивший после себя десятки томов повестей и романов, воспоминаний и критических статей, он был не просто безобидным графоманом. Это был тип эпохи. Молчалин литературной среды. Актер же пока, кажется, не определился в своих отношениях с героем. Он как бы боится быть адвокатом столь одиозной личности. Особенно не повезло Булгарину в старости. Артист лишь робко намекает на одинокий и безрадостный финал жизни былого вершителя судеб, а потом с прежним пылом декламирует сентенции, обличающие как поэтов-аристократов, мешавших его литературным успехам, так и власть, безжалостно воспользовавшуюся "души прекрасными порывами".<BR><BR><B>Тайные помыслы</B><BR>Если говорить строго, то и посвящение 300-летию Петербурга спектакля "Маскарад" тоже вещь неординарная. Что там в этой драме Лермонтова такого, что бы польстило Северной столице? Молодой поэт потратил немало слов, чтобы заклеймить общество, променявшее искренние чувства на соблазны маскарадов, балов и игорных домов. Но театральная публика не настроена выслушивать поучения. Не затем она в театр приходит. Понимая это, режиссер Темур Чхеидзе находит в пьесе другие привлекательные моменты.<BR>Главным героем его спектакля, поставленного на сцене БДТ, становится Петербург. Холодный, роскошный, классицистический, поражающий глаза пропорциями и масштабом. Похожий на торт из мороженого.<BR>Сквозь пьесу Лермонтова отчетливо пробивается "Петербург" Андрея Белого. О нем долго в театре мечтали, но так и не осуществили мечту. Однако, как это порой бывает у женщин, которые носят под сердцем ребенка от одного человека, а думают о другом, более желанном, в чертах младенца угадываются тайные помыслы. Так и у Чхеидзе. Постановкой "Маскарада" он расписывается в любви к городу, но одновременно пасует перед его непостижимостью. В спектакле дан как бы взгляд со стороны. Мы видим Петербург Кваренги и Кановы, пустое замороженное пространство, где гулко звучат шаги, а музыка (композитор Александр Кнайфель) превращается в реквием. Потому-то режиссеру больше удался второй акт, когда Арбенин уже погубил Нину, отравив мороженым на балу. Все эти страсти-мордасти про ревность не слишком увлекли режиссера. Волнует его трагедия главного героя, который в исполнении Андрея Толубеева становится alter ego Петербурга. Одинокий, переживший все свои желания, человек-призрак, оборотная сторона гоголевского сумасшедшего... Зарифмованность героя с Аблеуховым очевидна. Но от параллели этой веет такой безысходностью, что, заглядывая вперед, в будущее свое, петербуржцы должны содрогнуться от предсказания.<BR>В данном контексте Толубеев-драматург выручает Толубеева-артиста. В его пьесе, которая, надеюсь, вскоре увидит свет, город выглядит совершенно иначе. Его главное достоинство составляют не парадные ансамбли и музеи, а живые люди с горячей кровью и нежной душой.