Трахтенберг поиграл в "Балтдоме" за платоническую компенсацию

Театр -- самое традиционное из искусств -- постоянно испытывает атаки со стороны своих младших собратьев. То цирк, то эстрада, то кино пытаются не только вытеснить театр из сердца (и кошелька) зрителей, но и проехаться на колеснице его славы. Звезды кино и поп-музыки охотно участвуют в театральных проектах, хотя это не сулит им высоких гонораров. На подмостки они рвутся абсолютно бескорыстно. Если и жаждут какой-то компенсации, то исключительно платонической -- аплодисментов.

Аплодисментами на премьере спектакля "Сон в летнюю ночь" встречали исполнителя далеко не главной роли. Как только на сцену "Балтийского дома" выходит ткач Основа, зал взрывается овацией. Взрослая публика недоумевает: "Кто это?", зато молодежь в курсе. Тем более что программку украшает кентавр с лицом и фигурой Романа Трахтенберга. Ответить на недоумения театралов непросто. Можно сказать, что Трахтенберг -- известный питерский шоумен. Хотя если вы не видели его, что называется, в деле, то все равно не поймете, что это за фрукт и почему младшее поколение в восторге. Для местной субкультуры Роман Трахтенберг -- знаковая фигура. Его имидж (выкрашенная в рыжий цвет, словно клоунский парик, шевелюра, бородка а ля фавн того же колера) и манера держаться ассоциируются с найт-клубной свободой без границ. Он славится как знаток анекдотов, мастер ненормативной лексики и специалист по шокингу широкого профиля. Проще ответить на вопрос, зачем Трахтенберг понадобился "Балтийскому дому". Как всякий популярный персонаж, он -- неплохая наживка для публики. Зрители могут не знать, что такое "Сон в летнюю ночь", кто такой Шекспир, но раскрученное имя на афише заставит их сделать выбор в пользу именно этого спектакля. Если вдуматься, публика делится на две группы: одним не надо объяснять, кто такой Шекспир, другим -- кто такой Трахтенберг. Свести два контингента в одном зале непросто. Но для современного театрального маркетинга преград не существует.

Игры непрофессионалов Выход на театральную сцену профессионалов из других сфер деятельности -- весьма распространенный способ расширить театральную аудиторию. Не зря же к участию в антрепризах привлекаются и Николай Расторгуев (группа "Любэ") и гимнастка Светлана Хоркина, сыгравшая недавно возлюбленную знаменитого американского писателя Генри Миллера. "Балтийский дом" не то что не отстает от моды, он эту моду ввел одним из первых в стране. Еще в советские времена, когда театр носил гордое имя Ленинского комсомола, здесь поставили рок-оперу "Овод", пригласив в главные герои Михаила Боярского. При этом театр прельстился не драматическим дарованием артиста, много и плодотворно работавшего в Театре Ленсовета, а его киношной и эстрадной славой. Несколько лет назад театр поступил аналогично, поставив "Милашку" с Дмитрием Нагиевым в главной роли. Надо сказать, что срабатывает этот трюк безотказно. На спектакль устремляется публика, доселе посещавшая исключительно развлекательные мероприятия. Хватает ее, правда, ненадолго. Даже если зритель досидел до финала, преодолев искушение сбежать в антракте, то домой он уйдет со смешанным чувством недоумения и раздражения. Ну, посмотрел на живого Нагиева, но зачем же тратить на это целый вечер? Живого Трахтенберга можно беспрепятственно лицезреть в клубе "Хали-гали". Однако любознательность зрителей не знает границ. Они готовы выдержать даже "Сон в летнюю ночь" в постановке эстонского режиссера Калью Комиссарова, только бы лишний раз увидеть и услышать рыжего любимца. Хитрость постановщика состоит в том, что шоумен играет не главную роль. Его герой -- ткач Основа -- один из шести комических персонажей, появляющихся, как это часто бывает в шекспировских комедиях, время от времени для развлечения публики. Но поскольку это "время от времени" проходит пунктиром через весь спектакль, то небольшая по объему роль удерживает народ в зале на протяжении всего спектакля. В актерский ансамбль Роман вписался легко. Если чем он и выделяется на фоне молодых артистов, так это тем, что его, в отличие от них, видно и слышно. Правда, часть удовольствия у зрителей украдена. Согласно сюжету эльфы превращают Основу в осла. Постановщики поняли это буквально и водрузили на плечи артисту роскошную ослиную голову, отчего герой мгновенно утратил индивидуальность. Так что всю вторую половину спектакля публика гадает, вернется ли к Основе его настоящая голова.

Аленький цветочек Кроме Трахтенберга молодежная публика обнаружила в комедии Шекспира от силы две забавных реплики. Известный эстонский экстремал Калью Комиссаров, очевидно, решил, что русский театр требует архаики. Оттого его ревизия классики ограничена эффектными костюмами и старомодной, словно из запасников оперного театра вытащенной, декорацией. Два дуба, зеленая травка и ручеек -- прямо-таки иллюстрация к хрестоматийному "Там чудеса, там леший бродит". В шекспировских пьесах действие происходит не в волшебных странах, а в театре. Нельзя верить автору, даже если он утверждает: "Место действия -- Афины и лес поблизости". Видно, у эстонцев свои представления о снах в летнюю ночь. Соединение двух культур произвело на свет монстра, который в труппе окрестили "Аленьким цветочком". В "Балтийском доме" это название известно не понаслышке: любимая детворой сказка шла здесь долгие годы. И когда Пэк в исполнении Дмитрия Воробьева вынес на сцену здоровенную электрическую лампу с плафоном из рубинового стекла, никаких других ассоциаций этот чудо-цветочек не вызвал. Желая угодить молодежной аудитории, режиссер невольно выполнил другой социальный заказ: поставил сказку для детских утренников. Не уверена, что детвора так же хорошо, как тинейджеры, знает скандалиста из "Хали-гали", но в случае чего его без труда заменит любой другой артист. Рыжий парик и бородка наверняка найдутся у пастижеров "Балтдома". Только одну загадку из области проникновения в театр новейших технологий мне не удалось разгадать. Все артисты оснащены, как полагается поп-музыкантам, радиомикрофонами. В программке указан и автор музыкального оформления -- известный в Эстонии композитор Петер Коновалов. Однако как я ни силилась обнаружить в спектакле признаки мюзикла, так ничего у меня и не вышло. Были какие-то танцы средней неуклюжести и кто-то что-то слегка попел. Но настоящего альянса театра и массовой культуры не случилось. Придется ждать новых экспериментов.