"Красный директор" вынужден вести себя как попрошайка в собственной стране

<BR><BR>О Валентине Симонове говорят как о самом крепком и толковом "красном директоре". Его управленческие и человеческие качества оцениваются очень высоко.<BR><BR>Валентин Симонов, генеральный директор АО "Красный Выборжец", после окончания техникума в 1958 году поступил работать на Ленинградский завод ОЦМ им. Ворошилова, где сформировался как инженер-металлург и изобретатель. В 1987 году возглавил объединение ленинградских предприятий - изготовителей цветных металлов. Одним из первых его шагов было разукрупнение - он распустил громоздкую трудноуправляемую структуру, дав заводам самостоятельность.<BR><BR>При этом завод, некогда числившийся среди лидеров, сегодня лишь держится на плаву. Акции АО "Красный Выборжец" резко упали в цене на фондовом рынке. <BR>"Игры на бирже нас не интересуют. Нас волнует реальное положение. 1998 год мы начали с роста производства на 37%. Сегодня все хотят получать дивиденды, но никто не хочет понять, что прежде всего нужно много вкладывать в производство. Даже если оно успешно. Нужно модернизировать, обновлять основные фонды. Мы владеем достаточным пакетом активов, чтобы проводить те идеи, которые считаем нужными. Мы сегодня не созрели для того, чтобы заниматься акциями на рынке. Нужно прежде найти нормального партнера, чтобы серьезно вкладывать в производство. Мы ни разу не проводили эмиссий. Просто подняли основной капитал за счет переоценки основных фондов и прибавочной стоимости и увеличили номинал акций до 7 рублей вместо 1 рубля.<BR>Мы не хотим государственного вмешательства в дела завода, но от государственных заказов, от разумного регулирования цен внутренних сырьевых монополистов не отказались бы. Особенно сейчас, когда игры на финансовом кризисе заставляют нас указывать в контрактах цену на внутреннее сырье в долларах, а расплачиваться рублями по курсу на день оплаты. Валюту, которую мы получаем, мы обязаны продать государству. Оплачивать валютные контракты безналичными перечислениями без перевода в рубли мы не имеем права. Нас, российских производителей, создающих тысячи рабочих мест, государство постоянно ставит в самые невыгодные условия.<BR>Например, марганца у нас в стране нет, покупаем по ценам Лондонской биржи, плюс НДС, плюс потери на конвертации, получается сырье дороже, чем у кого бы то ни было в мире".<BR>От сильного мороза мой диктофон замерз и отказывался работать. Пришлось его полчаса разогревать. Валентин Симонов тоже не сразу стал заинтересованно отвечать на вопросы. Поначалу он был очень сдержан, изучая своего собеседника.<BR>"Еще в 1989 году нам удалось закупить большую партию компьютеров, оснастить автоматикой цеха. Уже в то время мы ориентировались. Предприятия, находившиеся с 1977 года в объединении, были неуправляемы и неэффективны. Мы не претендовали на огромную структуру, а хотели управляемую мобильную систему. С 1989 года занимались реструктуризацией, вывели мобильную систему управления заводом, именно заводом - ни одной коммерческой структуры у нас нет. <BR>Нам удалось сохранить основную численность: за 10 лет - снижение 400 человек. Сегодня на заводе работают 1800 человек. 400-500 человек в год увольняются и приходят. Мы имеем необходимый для работы костяк. Сейчас хоть и упало производство, но вопрос о сокращении не стоит.<BR>Мы производим хлеб для нашей промышленности. Цветной металл - это белый хлеб. Наш прокат - около 12 тысяч наименований продукции: ленты от 50 микрон до 2-3 мм, листы от 0,5 мм до 15 мм толщиной, шириной от 5 мм и до метра плюс круглый прокат трубы, прутки, профили. И сплавы - не просто чистая медь, латунь, 30-40 наименований на основе никеля, цинка. Мы обеспечиваем металлом производство - начиная от шариковых ручек и кончая космическими кораблями.<BR>Прежде нашим главным заказчиком был военно-промышленный комплекс. В данный момент в связи с перестройкой финансовой системы главные стабильные заказчики - Ленинградский и Московский монетные дворы. Из промышленных предприятий - крупные представители черной металлургии, которые закупают большие объемы высоколегированных медных сплавов для кристаллизаторов установок непрерывной разливки стали".<BR>Валентин Симонов терпимо относится к частной деятельности и инициативе. Уважает честных предпринимателей. И хоть отделял всех, кто способен и хотел заниматься предпринимательской деятельностью, никогда не мешал развиваться самостоятельно.<BR> "Я не люблю лишние структуры. Лишние затраты и неразбериху, где в мутной водичке можно половить рыбку. Кто-то недорабатывает, а все списывается на объединение, а когда каждый отвечает за свой участок, повышается ответственность. Мы объединялись и разъединялись, но при входе в рынок стало ясно, что гигантомания не жизнеспособна.<BR>Мы прошли все пути: у нас всю жизнь существовал цех товаров народного потребления, где работали 500-600 человек. Этот цех всегда приносил убытки. Став кооперативом, цех из убыточного превратился в доходный. Тут же обновил номенклатуру изделий, вышел на рынок с хорошей посудой. Встал на ноги. Мы его отделяли постепенно. Сегодня он почти обанкротился - оказался не в состоянии конкурировать по ценам с той посудой, которую привозят из-за границы". <BR>Миф о том, что Валентин Симонов - самый главный "красный директор", разрушался на глазах. Человек, спокойно рассуждающий о всех формах собственности, умеющий управлять предприятием в экстремальных условиях, готовый к изменениям, мало напоминал ортодокса-коммуниста. <BR>"Не в краске дело, а в том, что в голове у человека. Нужно ориентироваться на жизнь. Я понимаю, почему определение "красный директор" ко мне применяют. Оттого, что "Красный Выборжец" не откинул от себя заботу о трудящихся: стадион, базу отдыха. А я рассуждаю по-другому. Отдадим мы эти подразделения городу, город продаст "дяде", тот станет сдавать работникам "Красного Выборжеца" в аренду или продавать путевки по немыслимым ценам. Трудящиеся придут и скажут: давай, директор, повысь нам зарплату, чтобы мы могли покупать эти путевки и на стадион ходить, ты же от всего отказался.<BR>Как только начнем платить столько, сколько им необходимо на жизнь, можно от всего отказаться. Государство отрешилось от промышленности, но мы остались должны своим сотрудникам. Пока зарплата составляет около 25% от того, что должны получать работающие, "социалку" будем держать.<BR>Все руководители завода, начиная от директора и до бригадира, прошли курсы переподготовки. Учились и во Франции, и в Америке. Валентин Симонов стажировался в Калифорнийском университете. У завода есть постоянные договоры с Финэком и с Горным институтом, где группы итээровцев обучаются и пишут работы, которые помогают развивать производство.<BR>"Структура завода удовлетворяет современным потребностям. За месяц-два мы можем создать любой сплав, любой профиль. Мы сами разработали технологию, сами создали опытную партию лент для евромонет. Предложили заказчику, получили положительный отзыв. <BR>Они ведут переговоры с другими производителями, но мы надежды не оставляем. Думаю, мы будем выпускать EURO, потому что ни одна европейская страна не обеспечит тех объемов, которые надо выпустить из этих сплавов.<BR>У нас есть европейский и американский дилеры, которые представляют интересы завода и занимаются продажей нашей продукции и размещением заказов. Хотя из-за чехарды с долларом мы теряли и продолжаем терять заработанные средства".<BR>Валентин Симонов - потомственный петербуржец, закончил Горный институт, профессиональный металлург. Был первым избранным директором в Ленинграде. Сложившуюся ситуацию резко осуждает, но спокойно и уверенно смотрит вперед.<BR>"Директор должен быть уверен в завтрашнем дне, иначе ему пора уходить со своего поста. Я уверен сам и вселяю уверенность в сотрудников. Ружье должно быть заряжено, порох должен быть сухим, производство - готовым к тому, что его востребуют. <BR>В каждом цехе идет перевооружение, мы увеличиваем вес слитка: был 300 килограммов, потом 1 тонна, теперь 5 тонн, рулон был 400 килограммов, теперь мы хотим иметь 5 тонн, чтобы удовлетворить потребность покупателей. Мы работаем, каждый механизм имеет план модернизации, и мы готовы к изменениям".<BR>Валентин Симонов умеет планировать свой отдых. Ни одного года не пропустил, чтобы не быть в отпуске. Обедает директор на заводе, с ним ходят в столовую все заместители. Он считает, что в столовой завода хорошо кормят. С мая по сентябрь живет на даче. Любит иногда сесть за руль. Зимой выходные проводит на заводской базе отдыха. Кабинет генерального скромный. Он ничего не поменял со времен прежнего директора. Рядом в заводоуправлении есть кабинеты под евростандарт. Говорит, что пока менять не видит причины, аура прежних директоров помогает.<BR>"У меня одно накипело. Почему я, российский производитель, должен вести себя как попрошайка в собственной стране. Нельзя нас ставить на один уровень с банковской системой, которой нужно расплатиться за свои долги, спекульнув на производственнике.<BR>Раз в России цен нет, а все привязывают к доллару, Правительство должно установить два курса доллара. Один - для расчетов между товаропроизводителями в России, а второй - рыночный. Тогда мы бы сказали спасибо. А тем, кто стал бы пугать, что это лазейка для воровства, отвечу: в России всегда воровали. И те, кто хочет и может воровать, будут это делать при любом варианте, что бы ни придумывали. А кто работает открыто, будет работать и ответит перед любой налоговой проверкой".