Феликс Кармазинов любит слушать чужие идеи

<BR><BR>Феликс Кармазинов, генеральный директор государственного унитарного предприятия "Водоканал Санкт-Петербурга", очень гордится уютным двориком возле особняка на Кавалергардской, где расположена его "штаб-квартира". Впрочем, дворик с аккуратными газонами и фонтаном (оценить которые, правда, можно лишь в теплое время года) - отнюдь не главное достижение руководителя "Водоканала" за неполных 11 лет работы на этой должности.<BR>Девять лет назад нашим тогда еще только появившимся иностранным партнерам удалось меня переубедить. За что я сегодня им очень благодарен.<BR>Они тогда заявили - давайте мы будем обучать ваших специалистов. Я был ярым противником такой постановки вопроса. Зачем? Обучение требовало достаточно серьезных денег. Я предлагал купить лучше два насоса или ликвидировать десяток аварий, чем ввязываться в столь никчемное дело, как массовые поездки за рубеж. Помните, наверное, - в то время такие поездки превращались в основном в некие шоп-туры.<BR>Однако партнеры стояли насмерть: сначала учеба - потом все остальное. Скрежеща зубами я согласился. А через 3 года понял, как был неправ, что сопротивлялся.<BR>Можно ведь получить миллиарды долларов. 30% разворуют, 20% - потеряют. А с оставшимися просто не будут знать, что делать. Вы же помните то количество оборудования, которое покупалось СССР, те заводы "под ключ", которые так и сгнили, не увидев живого человека.<BR>Первое и самое главное условие, необходимое, чтобы получать и реализовывать инвестиции, - иметь персонал, способный их принять. Сегодня я горжусь: в "Водоканале" работает элитный персонал. И любой из наших менеджеров уже имел не одно и не два предложения перейти на более престижную работу.<BR>Мало найдется в Петербурге компаний - о государственных предприятиях и вообще говорить не стоит, - кто мог бы похвастаться такой инвестиционной активностью, как "Водоканал". Кредитное соглашение с ЕБРР, с Северным инвестиционным банком, французский межправительственный кредит, многочисленные экологические гранты от правительств Финляндии, Швеции, Дании. Сам Феликс Кармазинов не видит в инвестиционных успехах "Водоканала" ничего исключительного.<BR>Все дело в том, что мы стараемся быть очень четкими в исполнении своих обязательств. Инвесторы же, видя, что деньги работают, и работают достаточно аккуратно, продолжают сотрудничать с нами и дальше.<BR>Вообще, у этого кризиса, как у любого явления, есть две стороны. Одна из них - положительная. Кризис заставил нас катализировать процессы, которые начали развиваться внутри "Водоканала" с конца прошлого года. Мы стали активно работать, наверное, в самой малоприятной области - мы занялись оптимизацией своих расходов. Кризис послужил толчком для усиленного разворачивания необходимой нам продукции (которую мы до сих пор закупали на Западе) на территории России. <BR>Программы поэтапного налаживания такого производства уже существовали. Но, к примеру, одна из них предполагала к 2005 году организацию производства в России специальных задвижек. Теперь наши германские партнеры заявили, что готовы запустить такое производство уже в 1999 году.<BR>Иностранцам хотя бы из чисто экономических соображений невыгодно бросать партнера в России, который зарекомендовал себя аккуратным. Пусть даже в силу не зависящих от него обстоятельств он попал в достаточно сложные условия.<BR>Феликс Кармазинов в течение всего разговора с корреспондентом "ДП" не уставал подчеркивать, что если в "Водоканале" есть чему завидовать, то не западным инвестициям, а инициативности его работников. И что главная его задача как руководителя - привить сотрудникам стремление к этой самой инициативе.<BR>Я всегда в припадке откровенности говорю: моих идей вообще ни одной нет. Все, о чем говорят, что это мои идеи, я подслушал. Это идеи работников "Водоканала". Мне вообще все больше и больше нравится, когда приходят молодые ребята, которые отработали у нас 2-3 года, и заявляют: Феликс Владимирович, есть идея, нам со стороны виднее, как это правильно делать. И я соглашаюсь. Ничего, кроме гордости, при этом не испытываю. Ведь если у человека родилась идея и он счел возможным прийти с ней, взяться за ее реализацию - что может быть для руководителя большей наградой? <BR>Качество петербургской воды традиционно вызывало у журналистов желание произнести не самые лестные слова в адрес "Водоканала". В ответ Феликс Кармазинов приводил в пример себя, свою семью и своего кота - все они, по его словам, употребляли исключительно водопроводную воду. Без всяких фильтров.<BR>Кота, к сожалению, сегодня уже нет, но ему почти 22 года было, когда он умер, - это весьма серьезный возраст для кота. Что касается меня самого, повторю: я пью водопроводную воду. И снова говорю: готов пригласить к себе в дом, чтобы вы увидели - никаких фильтров у нас нет. И покупной воды в бутылках тоже. Естественно, воду лучше кипятить - по той простой причине, что я не верю в существование совершенных городских систем, которые могут на 100% гарантировать, что никакой микроб не проскочит.<BR>Говорят, что под каждым вновь построенным мостом в момент прохождения первого поезда стоял его инженер и создатель. А я ведь все-таки тоже русский инженер. И я должен отвечать - в том числе и собственным здоровьем - за продукцию, которую производит мое предприятие. Кстати, как инженер готов доказать, что употребление фильтров приносит только вред.<BR>Родившись в Кронштадте, закончив Институт инженеров водного транспорта, Феликс Кармазинов всю жизнь так или иначе был связан с водой: работая на флоте, на Кронштадтском морском заводе, затем на советско-партийных должностях занимаясь водопроводом и канализацией. Точнее, почти всю жизнь. Потому что 3 года Феликс Кармазинов руководил предприятием легкой промышленности - филиалом швейного объединения "Маяк".<BR>Отработав в судоремонте 7 лет, став замначальника цеха на Кронштадтском морском заводе, я достиг своего потолка - дальше были только военные должности. Пригласили меня в райком партии: не хотел бы, говорят, еще чего-нибудь попробовать? А мне - 32 года. Хотел бы, отвечаю. И слышу: есть у нас швейная фабрика, полгода без директора. Тут мне, если честно, стало дурно: я штанину-то от кармана с трудом отличал. Дали 2 часа подумать. Решил попробовать. Пришел. Через 3 года у нас было первое место среди промышленных предприятий города. Директор завода на меня тогда очень обиделся: впервые в истории Кронштадта на демонстрации швейная фабрика шла впереди Морского завода!<BR>Отработал я на фабрике 3 года, и меня - на учебу. Тогда впервые в СССР было организовано что-то типа высших менеджерских курсов - как они правильно назывались, я уже и не помню. Это было действительно очень серьезно: никаких основ марксизма-ленинизма, 4 месяца с 8 утра до 9 вечера. Лекции читали лучшие тогда специалисты.<BR>В принципе, после этого все дороги в легкой промышленности мне были открыты. Но ровно через 20 дней после окончания этих курсов я оказался первым зампредом Кронштадтского исполкома. И пошел осваивать канализацию, водопровод, продовольственное снабжение.<BR>Потом Феликс Кармазинов стал председателем Кронштадтского исполкома, предварительно поработав вторым секретарем райкома партии. В 1987 году оказался в кресле начальника "Ленводоканала".<BR>Кронштадт я тогда уже знал так, что ночью мог, не задумываясь, решать любой вопрос. И как-то грустно становилось - хотелось чем-нибудь новым заняться. В то время в "Водоканале" полгода начальника не было. Предложили, дали 2 дня подумать.<BR>Первые 2 года я потратил на то, что не столько руководил, сколько учился. Вообще, с точки зрения управления самое сложное - именно городское хозяйство. В городском хозяйстве существует колоссальное количество внешних факторов, которые влияют на ту или иную структуру. В промышленности число таких факторов ограничено. Здесь же ты каждый день можешь попасть в совершенно нестандартную ситуацию.