Банкротное право активно развивается, а институт субсидиарной ответственности становится ключевым инструментом взыскания долгов с владельцев или руководителей компаний-должников.
О последних трендах, противоречиях судебной практики и стратегиях защиты рассказали эксперты на юридическом форуме, организованном "Деловым Петербургом".
Рост статистики удовлетворённых исков, новые решения Верховного суда и экономическая ситуация делают тему банкротств как никогда актуальной, признали все участники мероприятия. Особенную остроту приобретают вопросы ответственности кредиторов и субсидиарной ответственности, затронутые спикерами форума.
Юридический форум "ДП" 2025
Презумпция непередачи документов: новый взгляд на старую проблему
Илья Шевченко, судья Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, обратился к теме презумпции непередачи бухгалтерских документов, актуализированной определением ВС от 30 июня 2025 года по делу № 307-ЭС25-577.
Спикер указал, что некоторые суды до сих пор ошибочно рассматривают эту презумпцию как самостоятельное основание для привлечения к субсидиарной ответственности, хотя её истинная роль совершенно иная. Это процессуальный инструмент, который позволяет распределить риски нераскрытия доказательств со стороны контролирующих лиц.
Илья Шевченко призвал кардинально изменить систему истребования сведений и призвал директоров и участников банкротного дела не бояться лично давать показания в суде, как это делают, например, в Великобритании.
По его мнению, явка контролирующего лица в суд имеет ключевое значение. Это не только источник информации, но и психологический фактор, способный повлиять на решение суда.
Судья с большим доверием отнесется к человеку, стремящемуся к диалогу, чем к тому, кто игнорирует процесс, пояснил Шевченко.
Причём делать это надо на ранних стадиях, добавил докладчик. По его словам, одно дело просто раскрывать информацию в деле о банкротстве, другое дело заниматься этим под дамокловым мечом субсидиарной ответственности.
"Субсидиарка сегодня — зачастую единственный способ что-то понять и выяснить. Заявление о привлечении к субсидиарной ответственности — это своеобразный призыв вступить в коммуникацию", — заключил Илья Шевченко.
Юридический форум "ДП" 2025
Статистика и новые риски: кого и за что привлекают к субсидиарке
Количество заявлений о субсидиарной ответственности в России немного снизилось, но процент удовлетворённых исков планомерно растёт, превысив 60%. За последние полгода общая сумма взысканий составила 207 млрд рублей.
Актуальной статистикой и практикой привлечения руководителей и собственников к субсидиарной ответственности в процедуре и вне процедуры банкротства поделилась президент коллегии адвокатов "Северный Рим" Наталья Скобкина.
Эксперт отметила расширительную трактовку понятия "контролирующее лицо": по её словам, сегодня к ответственности могут привлечь не только руководителей и собственников, но и главных бухгалтеров, финансовых директоров и даже юристов, если их действия влияли на принятие решений в компании.
Особое внимание Скобкина уделила рискам «номиналов». Закон предусматривает возможность их освобождения от ответственности, но на практике это тоже непросто. Она привела пример, когда женщина-врач, формально значившаяся генеральным директором в компании родственника, получила исполнительный лист о взыскании 1 тыс. рублей за каждый день непередачи документов, которых у неё никогда не было.
Сумма взыскания уже доросла до 200 тыс. рублей и продолжит расти дальше, поскольку, когда бывший формальным руководителем ответчик узнала о вынесенном решении, срок обжалования прошёл и восстановить его не удалось, подчеркнула адвокат.
Защиту, по словам спикера, нужно выстраивать с первого дня, избегая любых неточных формулировок.
Важным трендом Скобкина назвала упрощение внебанкротной субсидиарной ответственности. Теперь истцу не нужно доказывать причинно-следственную связь на стадии подачи заявления и финансировать процедуру банкротства. "Революционным" она также назвала недавнюю позицию ВС, открывающую в исключительных случаях возможность списания субсидиарной задолженности через личное банкротство гражданина, если не было доказано умысла или грубой неосторожности.
На фото: Юридический форум "ДП" 2025
Ответственность кредиторов за убытки должников
Вопрос о личной ответственности членов комитетов и собраний кредиторов за убытки компании-должника рассмотрела Анна Волынец, руководитель проектов Адвокатского бюро "Прайм Эдвайс Санкт-Петербург". Она привела свежее определение Верховного суда, которое подтвердило, что члены комитета кредиторов несут личную ответственность за свои решения, даже если действуют по инструкции работодателя.
“
"Если сотрудник организации получает инструкцию, как голосовать, это не освобождает его от личной ответственности", — подчеркнула Волынец.
А вот для возложения ответственности на самого кредитора, который предложил кандидатуру члена комитета, чьё решение привело к убыткам, необходимо доказать, что первый давал второму прямые обязательные указания.
Кроме того, установить, что именно решение комитета стало первопричиной убытков, а не последующие действия конкурсного управляющего. В рассмотренном ВС деле именно управляющий самостоятельно выбрал ненадёжного заёмщика для займа, что сняло ответственность с кредитора.
Эксперт предположила, что если бы кандидатуру заёмщика определяло само собрание кредиторов, то голосовавшие за это решение кредиторы могли бы быть привлечены к ответственности. При этом представитель, голосовавший по доверенности и согласно инструкциям своего доверителя, вряд ли должен нести личную финансовую ответственность.
Она скорее будет возложена на самого доверителя (кредитора). Хотя, конечно, всё зависит от обстоятельств конкретного кейса.
Реабилитация в банкротстве: возможна ли без реформ?
Специфика экономической ситуации и сложность процедуры банкротства повысили интерес бизнеса к реабилитационным процедурам. Но пока статистика их применения остаётся низкой. Это побудило Верховный суд сформулировать в нескольких делах подход о приоритете реабилитации над ликвидацией.
Основной инструмент реабилитации на практике сегодня — мировое соглашение. Оно позволяет сохранить активы и управление бизнесом за его собственниками, а также договориться о сроках погашения задолженности.
Однако анализ практики показывает, что в России стороны приходят к нему в среднем через 2,5–4,5 года с момента возбуждения банкротного дела, часто на стадии конкурсного производства. Это говорит о глубоком недоверии между участниками процесса, констатировал докладчик.
В 2024 году мировыми соглашениями закончились только 5% дел о корпоративном банкротстве, рассказал в своём докладе старший юрист "BFL | Арбитраж.ру" Антон Кравченко.
"На сегодняшний день мировое соглашение — это тот путь, к которому стороны приходят, когда пройдены все ключевые споры в банкротстве", — подчеркнул эксперт. Он привёл в пример дело из личной практики, в котором стороны шли к "мировой" целых 7 лет.
Условия мировых соглашений чаще всего включают рассрочку платежей на 1–3,5 года, тогда как отсрочка по основному долгу применяется редко. Эксперт отметил показательные кейсы, где суды утверждали соглашения с дисконтом до 99% или с отступным, что позволило сохранить бизнес, пусть и в других руках.
Главными препятствиями для реабилитации Кравченко назвал негибкое регулирование, включая короткие сроки рассрочки для налоговых органов, и отсутствие в законе механизма «навязанного» судом мирового соглашения (cram-down).
В отсутствие масштабной законодательной реформы развитие реабилитации будет точечным и останется прерогативой Верховного суда, который применяет эти механизмы в основном к социально значимым бизнесам, пришли к выводу участники форума.
Арест имущества: коллизия уголовного и банкротного права
Участники дискуссии отдельно выделили острую проблему коллизии арестов, наложенных в уголовных делах, и законодательства о банкротстве.
По закону о банкротстве все аресты с имущества и счетов должны сниматься с момента введения конкурсного производства, однако суды общей юрисдикции часто сохраняют их в уголовных процессах. Это блокирует конкурсную массу и парализует банкротную процедуру, отметил Илья Шевченко.
Адвокат Наталья Скобкина привела в пример арест, наложенный на активы фигурантов дела "Банка Открытия» в размере 915 млрд рублей. Им оставили лишь прожиточный минимум, фактически лишив даже возможности оплачивать услуги юристов.
Недавние определения Верховного суда по делам "Геммаинвест", "Мирдорог" и Аллы Чуриловой указывают, что, по правилам УПК, вопрос о снятии такого ареста должен решать тот орган, который его наложил. Однако, как подчеркнул Шевченко, для реального решения проблемы необходим консенсус между всеми коллегиями Верховного суда — экономической, уголовной и гражданской.
