Банк большой — ему видней

Зачастую договорные отношения субъектов малого и среднего бизнеса с банками описываются даже не формулой "бери, что предлагают, или уходи", а формулой "бери, если предлагают". Поскольку иногда банки отказывают своим потенциальным клиентам без объяснения причин и совершенно правомерно с точки зрения действующего законодательства. Размышления же о равенстве и открытости сторон сделки давно оставляют либеральным экономистам.

На практике даже бизнес, уже прочно вставший на ноги, практически всегда сталкивается, мягко говоря, с трудностями при взаимодействии с банками. Сплошь и рядом приветливые клиент–менеджеры лишь заводят кредитные заявки, а то и заявки на открытие расчётного счёта в совершенно "непрозрачный ящик". И затем транслируют автоматически сгенерированное предложение. Причём, как и в случае с картинками от искусственного интеллекта, что стали так модны в последнее время, предложения эти часто лишены смысла. Поскольку в ответ на заявку о кредите в 50 млн рублей, обоснованную по всем позициям, с приложенным бизнес–планом, банк легко может выдать предложение о кредите в размере 25 млн рублей.

Смена лошадей на переправе

Впрочем, ладно — получение новых кредитов. То и дело в практике работы с банками даже у устойчивого среднего бизнеса случаются необыкновенные истории с уже выданными. Так, в конце прошлого года сотни, если не тысячи петербургских заёмщиков одного известного кредитно–финансового учреждения получили извещения о том, что в связи с форс–мажором — а именно с резко ухудшившейся экономической ситуацией в стране — данное учреждение вынуждено пересмотреть ставки по уже оформленным кредитам, в том числе тем, что были выданы полтора–два года назад. Клиентов фактически в справочном порядке уведомили о том, что с такой–то даты они должны будут платить по своим кредитам не 8–9% годовых, а 20–22%. И речь шла не о кредитных линиях и том лимите, который компании не успели выбрать по выгодным ставкам. А шла именно о кредитах, уже исправно, не один и не два месяца, выплачиваемых компаниями. И всё это при том, что уже в ноябре было понятно: банковская отрасль страны — на фоне этого самого задекларированного в письмах клиентам экономического кризиса — покажет рекордные результаты. По итогам 2023 года чистая прибыль российских банков преодолела отметку 3,3 трлн рублей. Тогда как исторический рекорд до этого момента равнялся 2,4 трлн и был зафиксирован по итогам 2021 года.

Как показывает практика, подавляющее число субъектов бизнеса давно смирились с такого рода практиками. Они не готовы судиться, апеллируя к нормам Гражданского кодекса и публично разбирая, существует или нет в реальности форс–мажор, на который ссылается кредитно–финансовое учреждение. Проще перекредитоваться в другом банке — под 15–16% годовых, отказавшись от первоначальных планов на развитие. И дальше рассчитывать только на себя и собственные финансовые ресурсы.

В российской банковской практике был публично зафиксирован всего один громкий случай, когда клиенту удалось перевернуть ситуацию взаимодействия с банком на 180 градусов. Причём отличился простой гражданин, не имеющий даже тех скромных возможностей, которыми располагает малый и средний бизнес.

Ещё в 2008 году житель Воронежа, получив конверт с предложением оформить кредитную карту банка "Тинькофф Кредитные Системы", отсканировал текст предложенного ему договора, внёс изменения в ту его часть, что была напечатана мелким шрифтом, и, распечатав новый вариант соглашения, отправил его в банк. Изменения были одно лучше другого. Процентная ставка за пользование кредитом и комиссия за выдачу наличных с кредитной карты составляют ноль процентов. Клиент вправе не оплачивать все комиссии и платы, предусмотренные тарифами банка. В том случае, если "Тинькофф Кредитные Системы" в одностороннем порядке нарушит договор, за каждый нарушенный пункт он будет обязан выплатить своему клиенту компенсацию 3 млн рублей.

Возможно, это был остроумный пранк, но банк подмены пунктов не заметил, прислал кредитную карту, которой клиент благополучно пользовался до 2010 года. А в 2012 году банк подал на него в суд, чтобы взыскать свою обычную маржу. Тут–то и выяснилось, что с юридической точки зрения клиент прав, — ибо, как любили всегда говорить банкиры, надо внимательнее читать мелкий шрифт в договорах. По решению суда гражданин вернул банку лишь основной долг в размере 19 тыс. рублей — вместо заявленных в иске вместе с процентами, комиссиями и штрафами 45 тыс. рублей.

После этого хитроумный житель Воронежа подал к "Тинькофф Кредитные Системы" встречный иск — на 24 млн рублей, поскольку, по его мнению, банк нарушил восемь пунктов заключённого с ним договора. А за каждое такое нарушение положена компенсация 3 млн рублей.

Новость об это иске мгновенно разлетелась по крупнейшим СМИ и вызвала крайне эмоциональную реакцию основателя банка Олега Тинькова (внесён Минюстом РФ в реестр иностранных агентов). "Про воронежца, по мнению наших юристов, он не 24 миллиона, а реальные 4 года за мошеничество получит. Теперь это дело принципа", — написал тогдашний совладелец банка в одной из социальных сетей (орфография автора поста сохранена). Однако никакими сроками за мошенничество дело не закончилось. Уже спустя неделю банк заключил со своим клиентом мировое соглашение, финансовая сторона которого не разглашалась. Стороны заявили о снятии "взаимных претензий". Но так или иначе остались в истории банковского дела страны, заставив банки ужесточить внутренние правила оформления кредитных соглашений — как с физическими, так и с юридическими лицами.

Единство и борьба подразделений

Необходимо понимать, что банки не являются монолитными системами. И в сфере обслуживания клиентов, даже проблемных, внутри них всегда сталкиваются интересы различных департаментов, у каждого из которых свои KPI, определяющие квартальные и годовые премии. При этом жёсткие регламенты специально создаваемых в банках систем сдержек и противовесов очень часто не позволяют учитывать индивидуальные особенности клиентов. Ещё чаще они вносят эмоциональный разлад в работу низовых подразделений, от которых, с одной стороны, требуют чуть ли не в разы наращивать число клиентов, а с другой стороны — одобряют хорошо если десятую часть клиентских запросов. Просто потому, скажем, что кредитование той или иной отрасли или малого бизнеса того или иного региона не набирает нужного количества баллов в специальной и строго секретной скоринговой системе, разработанной в подразделении, анализирующем риски возврата выдаваемых кредитных средств.

Судя по всему, именно из–за наличия такого рода внутрибанковских противоречий и внутренних регламентов, через которые не перешагнёшь, в последнее время стал развиваться институт так называемой банковской медиации. Он позволяет использовать дополнительную процедуру урегулирования спора между банком и заёмщиком, которая предполагает обращение к независимому третьему лицу — медиатору — вместо суда. Для клиента, столкнувшегося с временными трудностями по возврату кредитных средств и по тем или иным причинам не подпадающего под программу реструктуризации, это зачастую выгоднее, чем судебные разбирательства и заключение в ходе таковых мирового соглашения. Диапазон госпошлины по мировым соглашениям малого и среднего бизнеса может достигать 80–120 тыс. рублей. Тогда как услуги медиатора с расходами на нотариальное заверение медиативного соглашения составляют 50–80 тыс. рублей. Плюс к этому, отказавшись от судебных баталий с банком, клиент не попадает в его стоп–лист и может и дальше продолжать взаимодействовать с кредитным учреждением в нормальном режиме. А это как раз очень ценно и для тех самых клиентских менеджеров банка, что не имеют никакого отношения к взысканию проблемной задолженности и отвечают за сохранение клиентской базы. А потому кровно заинтересованы любыми способами удерживать уже имеющихся клиентов.

Кроме того, медиация позволяет улучшать свои показатели и тем банковским сотрудникам, что отвечают за взыскание долгов. Поскольку по сравнению с вариантом судебных разбирательств чуть ли не в несколько раз ускоряет урегулирование просроченного долга и возврат клиента в график платежей. Только и успевай говорить руководству, что согласен и на медаль. Причём в самом крайнем случае новой несостоятельности клиента медиация даёт возможность быстрого возбуждения исполнительного производства.

Пока счёт медиативных сделок в Петербурге с субъектами малого и среднего бизнеса идёт только на десятки. Но, возможно, некоторые банки будут всё чаще предлагать такой способ достижения компромисса своим клиентам. Почему бы и нет — особенно если медиатор является не сторонним консультантом, а частью экосистемы самого банка...

Так или иначе, в ближайшей перспективе бизнес–сообществу не приходится ожидать кардинального изменения положения дел, при котором банки доминируют над своими клиентами из числа малых и средних предприятий. Уменьшение числа крупных банков в силу активного процесса слияний и поглощений и, как следствие, снижение конкуренции между оставшимися игроками будут лишь усиливать нежелание идти навстречу предпринимателям и отказываться от незабвенного "бери или уходи".