Русский музей открывает новый цикл выставок. Они посвящены специфическим музейным сюжетам: новым атрибуциям, отреставрированным произведениям, забытым художникам, чьи работы хранятся в собрании музея, но давно не выставлялись. Это не будут большие экспозиции. Для нового проекта достаточно уютного Садового вестибюля, что за парадной лестницей Михайловского дворца. Здесь лучше всего рассказывать о новых исследованиях и находках. Идея в том, чтобы демонстрировать ту работу, которая незаметна для посетителей, однако без неё музей перестаёт быть музеем. В постсоветское время на это не было времени. В музее и без того хватает рутины, отвлекающей от науки. А тут ещё приходилось бороться за эффективность проектов, искать финансирование и угадывать интересы публики, которой в 1990–е было не до изящного.
Когда государство вспомнило о существовании культурных учреждений, наступила эпоха отчётности и гонок за показателями посещаемости. Русский при всём при том гораздо легче, чем другие музеи, адаптировался к этой свистопляске. Нашлись постоянные спонсоры. Публика стояла в очередях на блокбастеры. Знатоки и ценители искусства хоть не слишком часто, но имели случай порадоваться камерным проектам. Правда, даже в них иногда недоставало исследовательской основательности. А откуда ей было взяться в такой суете? Новый цикл выставок, обращённый в первую очередь к специалистам по искусству, нужен, чтобы не потеряться во всей этой неразберихе. Да и неискушенных зрителей пора уже приучать к серьёзным выставкам.
Первый проект — о Павле Жуковском. Этого художника знают немногие. Отдельные его картины выставлялись на экспозициях об искусстве конца XIX — начала XX века, но далее интерес к его творчеству не продвинулся. Между тем Павел Жуковский — заметная фигура в европейском искусстве. Он выполнял заказы российского императорского двора, создал эскизы декораций и костюмов к первой постановке оперы Рихарда Вагнера "Парсифаль", его ценил Иван Тургенев… Павел Жуковский принадлежал к высшему свету, поскольку его отец — поэт Василий Жуковский — был воспитателем будущего императора Александра II. Хотя Павел был поздним ребёнком и родился, когда семья переехала в Германию, его связи с семьёй Романовых были прочны. Иногда даже слишком прочны: у его сестры был роман с великим князем Алексеем Александровичем, что было совсем не по душе Александру II.
Рисовать Павла Жуковского научил отец, бывший также талантливым графиком. Интерес к искусству передался и по материнской линии (мать была дочерью живописца Герхардта фон Рейтерна, близкого к кругу художников–назарейцев). В юности уехав из России в Южную Европу из–за предрасположенности к чахотке, Павел Жуковский перенял у немецких художников любовь к итальянскому искусству. Впоследствии перебрался в Париж, где вместе с Ильёй Репиным и другими соотечественниками основал "Общество взаимного вспомоществования русских художников". Участвовал в парижских салонах, жил в Байрёйте, куда его позвал Вагнер, а после убийства Александра II, уступив настойчивым приглашениям нового императора, приехал в Россию. Здесь он выполнял заказы двора, организовал художественный музей в Белёве, откуда родом Жуковские, но после революции 1905–го предусмотрительно вернулся в Германию, где провёл последние годы жизни. Благодаря открывшейся выставке его имя стало знакомо широкой публике.
