В мире коронавирус продолжает бушевать. За исключением редких стран. Вторая волна заболеваемости и смертности намного (в разы) сильнее, чем первая, весенняя, но мало кто из стран объявляет, как полгода назад, полноценные локдауны: очень большие потери экономики и доходов людей. Да и просто люди устали от этих ограничений.
Россия — не исключение. Осенние пики заболеваемости (новые заболевшие за день, смерти за день) вдвое выше весенних. И пока продолжают расти. Число больных также вдвое выше (приближается к полумиллиону). Но локдаунов — или, как это у нас называлось, "режима нерабочих дней" — на федеральном уровне не объявляется. Разве что на локальном. Локдаун по–бурятски — закрытие мелкого бизнеса без серьёзной помощи при продолжении работы федеральных торговых сетей. Он сразу вызвал протесты предпринимателей, требующих или закрытия всех одинаково, или реальной помощи тем, кто оказался закрыт.
Но власть не желает этого слышать ни на каком уровне. Даже то, что можно относительно безболезненно закрыть (например, стройки), власть закрывать не собирается.
Весенний спад экономики (самый сильный в апреле — 12% ВВП к апрелю прошлого года, данные Минэкономразвития) был связан именно с режимом "нерабочих дней". И, как только в середине мая он был отменён, экономика стала восстанавливаться. Полностью так и не смогла, лучший результат был в сентябре — минус 3% ВВП (к тому же месяцу прошлого года). А в октябре ситуация резко ухудшилась — спад увеличился в 1,5 раза (до 4,7%).
Сам Минэк комментирует: "Основной вклад в усиление спада в октябре внесли обрабатывающая промышленность и сельское хозяйство". С сельским хозяйством министерство объясняет ситуацию просто — в прошлом году был отличный урожай, в этом он немного поменьше. Это не имеет отношения к коронавирусу — локдаун в этой отрасли не объявлялся даже весной, она работала как обычно.
Сложнее с обрабатывающей промышленностью. "Основной отрицательный вклад внесли сектор нефтепереработки и отрасли, ориентированные на инвестиционный спрос", — пишет Минэк. Нефтепереработка — это прежде всего пониженный спрос на топливо. Сезон отпусков прошёл, и стали меньше ездить. И, скорее всего, это тренд на всю зиму.
А вот отрасли, ориентированные на инвестспрос. Пока объём строительных работ не сокращается, но, очевидно, сокращение спроса на стройматериалы это снижение предвещает. Мало инвестиций — это никакого экономического роста в будущем.
Если в ноябре–декабре октябрьские тенденции продолжатся и усилятся — то впору пересматривать планы на 2021 год. МВФ уже приступил к этому — прогноз роста ВВП России на будущий год уменьшен с 2,8 до 2,5%. Фонд призвал Россию усилить меры господдержки. По его оценкам, Россия потратила на это всего 4,5% ВВП — и это 18–е место в G20.
Но российские власти пока занимают нигилистическую позицию — никаких федеральных локдаунов, в крайнем случае это дело отдельных регионов (как Бурятии). Регионы не торопятся вводить ограничения, чувствуя отношение федеральных властей. И это всё способствует нарастанию масштабов пандемии. А это новые смерти.
Российские власти надеются на свои "волшебные" вакцины. Но проблема в том, что они не могут наладить их массовое производство: очень уж специфические условия нужны для этого (сверхнизкие температуры и т. д.). Пока производство фактически ограничено мощностями лабораторий. Когда будет налажен выпуск десятков миллионов (а не тысяч) доз вакцины? Какова будет её реальная эффективность? Это всё — вопросы без ответов.
А пока неприятным фактом является то, что российская экономика даже в условиях отсутствия локдаунов не смогла поддержать своё восстановление и сорвалась в новый спад.
