Без вида на море

Все три века Петербург строился как город речной. Попытки создать не только невский, но и морской фасад начали предприниматься только в середине XX века. Тогда под руководством главного архитектора Ленинграда Николая Баранова была разработана концепция застройки Васильевского острова. В соответствии со стилистикой того времени речь шла о "сталинках" с высотными акцентами. Баранов говорил о выходе к морю: "Я написал партитуру, а уж как вы ее исполните — думайте сами". Исполнять никто не решился.

Вторая и более плодотворная попытка обратить город к Финскому заливу состоялась в 1980–х. Тогда была создана застройка Морской набережной. Она закрыла собой безликие "корабли", стоящие на улице Кораблестроителей. Центром ансамбля стала гостиница "Прибалтийская". Этот "фасад" не просуществовал и двух десятков лет: в середине 2000–х вместо парадных фонтанов, обращенных к заливу, построили аквапарк, а устье реки Смоленки дополнили жилым комплексом, который своей архитектурой нарушил общую стилистику.

Сейчас осваиваются намывные территории. И каждый второй застройщик презентует свой проект как неповторимый образ Петербурга с воды. Так говорили и о пассажирском порте "Морской фасад", и о жилых домах с золочеными металлоконструкциями наверху, напоминающими обрушившиеся башенные краны, и об откровенно "спальных" домах в глубине намывной зоны. Все эти здания не "синхронизированы" друг с другом, а потому напоминают обычный дисгармоничный спальный район.

Аналогичным путем осваивается Приморский район возле Парка 300–летия Санкт–Петербурга: жилые дома 1980–х, более новые, но тоже "спальные" дома рядом между Яхтенной улицей и ЗСД, купол "Питерлэнда", апарт–отель на месте отрезанной у парка территории. А рядом и вовсе футуристический "Лахта Центр", который выполнен не для поддержания окружения, а вопреки ему. Впрочем, это скорее ему в плюс: обозревая с воды эту территорию, глаз не цепляется ни на парке, ни на жилых домах, ни даже на "Атлантик–сити" — он четко видит только "Лахта Центр". Чего не сказать о "Балтийской жемчужине". Идеи, предложенные на начальном этапе — создать на ее территории высотный акцент, — со временем забылись. Получился обычный спальный район. Не удался и соседний выход Ленинского проспекта к воде: его тоже обстроили совсем не выдающимися зданиями, которые могли спокойно и незаметно расположиться в любом районе массовой застройки, будь то Мурино, Каменка или Русановка.

Красивая мысль объединить разношерстную застройку пришла в голову проектировщикам Западного скоростного диаметра. Понимая, по какому ответственнейшему месту пройдет магистраль, они ломали голову над ее архитектурным обликом. Тот самый собранный из скругленных фонарных опор скелет Левиафана, застывший над водами Финского залива, — это очень даже остроумный ход, который доказал временем свою уместность: сейчас ЗСД — самая запоминающаяся дорога России, фотографии которой невозможно спутать ни с одной другой. Понятна и задумка двух величественных вантовых переправ, особенно отсылка к разводным невским мостам, примененная в наклонной форме пилонов. Феноменально: сейчас основной морской фасад Петербурга — это не здания и не природа, а транспортный объект!