Страховка недели, или Странная история социальных взносов

С социальными взносами на минувшей неделе приключилась удивительная история. Сначала деловые СМИ со ссылками на авторитетные, но тем не менее неназываемые источники рассказали, что правительство охвачено плодотворной идеей снижения социальных взносов — с 30 до 25%. Экономисты высказались по–разному. Кто–то видел в этом меру по поддержке бизнеса и предсказывал оживление экономики, кто–то вспоминал о том, что эти деньги формально принадлежат работникам и сокращение таких взносов сейчас приведет к дефициту социальных фондов в будущем.

Мотив для нанимателей

Сам я был склонен рассуждать так: человеческих пенсий нам платить все равно никто не собирается, хоть со взносами, хоть без, а их снижение теоретически может создать для работодателей мотивацию оформлять сотрудников "в белую". То есть все эти планы суть производная от начальственного желания наконец–то поставить доходы и расходы россиян под тотальный контроль и взыскивать с них каждую копейку. Счетная палата как раз опубликовала отчет, анализирующий администрирование Федеральной налоговой службой налога на доходы (НДФЛ) в 2016–2018 годах. Из коего отчета следует, что в статистике Росстата денежные доходы не более чем на две трети покрывают "успешно облагаемые НДФЛ расходы физлиц в экономике". В переводе на русский язык: 30% доходов людей налоговики не видят, а если даже и видят — то не дотягиваются. Речь идет о сумме около 14,4 трлн рублей в год.

Скорее всего, государственные счетоводы правы. Реальный (а не выдуманный) прожиточный минимум для большого города в России составляет около 50 тыс. рублей. Еда из дешевого маркета плюс проезд с работы и на работу, питание на службе, жилье, выплата кредитов, интернет с мобильной связью да дешевая одежда по сезону — меньше чем в полтинник не уложиться. А медианная зарплата у нас — 35 тыс. Вот и они, те самые 30% разницы. Это, конечно, очень приблизительный расчет, однако совпадение очевидно. Только начальники оперируют триллионами рублей, а люди — тысячами. Где–то как–то россияне добирают недостающие им деньги, получить долю с которых фискалы хотят любой ценой — даже снизив социальные взносы.

Не спеши выполнять

Но прошел лишь день, как "настоящий авторитетный источник" — министр труда Антон Котяков, — выступая на заседании профильного комитета Госдумы, от планов по снижению социальных взносов открестился. Как выразился министр, 30%–ная ставка "налога на труд" изменена не будет. Причина? Забота о гражданах, а не то, что вы подумали. "Прежде чем поднимать вопрос о снижении ставок страховых взносов, мы должны исходить из тех обязательств, которые сформированы в рамках Фонда страхования, и в рамках Пенсионного фонда, и в рамках Фонда обязательного медицинского страхования", — объяснил Котяков.

Возможно, так оно и было. Но есть еще вероятность, что управленцы решили: овчинка выделки не стоит, снижение страховых взносов не очень поможет решению главной задачи — тотального налогообложения работников.

В 2019 году в виде страховых взносов власти собрали 7,966 трлн рублей. Это значит, что белый фонд оплаты труда составляет примерно 24 трлн. Собранные деньги распределились так: 5,246 трлн поступило в бюджет Пенсионного фонда, 2,019 трлн — в Фонд ОМС, и 700 млрд — в Фонд соцстрахования. Бюджет этого года предполагает увеличение сборов более чем на полтриллиона. Но если бы ставка была снижена до 23%, до запланированной суммы страховых взносов в 8,5 трлн рублей не хватило бы около 2 трлн недополученных доходов. Где взять разницу? В этом случае в бюджете денег действительно нет: профицит федерального бюджета — 2020 запланирован на уровне 876 млрд рублей, да и эти деньги предназначены на скупку валюты для пополнения Фонда национального благосостояния. Кроме того, бюджет того же Пенсионного фонда и так дефицитен — ежегодный трансферт из федерального бюджета на страховую пенсию превышает те же самые 2 трлн рублей.

Денежки счет любят

Вы скажете, что недостающие 2 трлн ведь никуда не исчезнут, а окажутся в экономике. Больше всего от снижения страховых взносов выиграют отрасли с высокой долей расходов на оплату труда.

Например, предприниматели смогут использовать эти деньги для повышения белых зарплат своим сотрудникам. Теоретически в этом нет ничего невозможного. Но что произойдет, если эти 2 трлн окажутся выплаченными работникам "в белую"? А ничего особенного, подскажет нам арифметика. 24 + 2 = 26.23% от 26 трлн — это 5,98 трлн.

В прошлом году, как мы помним, "налог на труд" составил почти 8 трлн. И для работника такая выплата не окажется большим облегчением. Да, теоретически ФОТ вырастет на 7%, но такая прибавка будет означать увеличение медианной зарплаты примерно на 2500 рублей. Много? 35 + 2,5 = 37,5. Не дотягивает до реального прожиточного минимума. И не создает реальной мотивации работать "в белую". Не жили богато — и не получается.

Но разве предприниматели не смогут направить высвободившиеся деньги на расширение производства?

Могут, но они сделают это только в том случае, если будут понимать потенциал сбыта. А увидеть потребительский свет в конце темного тоннеля низких доходов не очень–то получается.

Чтобы мотивировать предпринимателей к инвестициям, нужны более веские аргументы, чем снижение процента страхового взноса. А доля "теневого зарплатного фонда" — 30% — очень устойчива и держится на этом уровне уже лет пятнадцать, пережила все кризисы и все реформы "налога на труд". Тут есть какая–то другая системная причина. И фискальными новациями ее не устранить.