Революционеры прежних лет не скрывались от правосудия, в том числе чтобы использовать судебную трибуну. Газеты тиражировали их речи не хуже соцсетей. Но судили в прошлом веке за убийства, а сегодня — за размещение видео в интернете.
06:1209 декабря 201906:12
562просмотров
06:1209 декабря 2019
Эти слова могли бы принадлежать народовольцу или эсеру: "Чем страшнее мое будущее, тем шире улыбка, с которой я смотрю в его сторону". Но принадлежат они студенту Высшей школы экономики Егору Жукову. Он возродил популярный некогда в России, но уже более чем 100 лет как забытый публицистический жанр — последнее слово на суде.
Жукова судили за экстремизм, найденный в его роликах в YouТube, прокурор просил 4 года колонии, дело стало резонансным из–за очевидной натянутости обвинений. А последнее слово, в котором он говорил, что государство целенаправленно подавляет в людях чувство ответственности и разрушает ценности гуманизма, стало хитом социальных сетей.
Начиная со второй половины XIX века и вплоть до последних лет империи такие — если не по смыслу, то по духу — слова периодически звучали в российских судах. Многие революционеры, застрелив какого–нибудь губернатора, даже не пытались избежать ареста — потому что, во–первых, считали это ниже своего достоинства, а во–вторых, чтобы использовать судебную трибуну. Газеты тиражировали их речи не хуже, чем сейчас Facebook и "ВКонтакте" — слова Егора Жукова.
Если оставить за скобками важные, но в данном случае второстепенные нюансы (террористов судили справедливо, потому что при всем том они убивали людей, а студент Жуков всего лишь снимал видео с призывами идти на митинги), вывод будет совершенно в духе русской литературы: страдание, тюрьма и иногда смерть являются ценой внутренней свободы и неприятия несправедливости. А также: ничего не поменялось с тех пор в России.
Однако ради констатации таких очевидностей все это не стоило бы ни писать, ни читать.
В 1878 году мещанка Вера Засулич пришла на прием к петербургскому градоначальнику Федору Трепову и дважды выстрелила ему в живот. Там же, рядом с окровавленным телом, с дымящимся револьвером ее и схватили. Поскольку вина была бесспорна, защита в суде делала ставку на то, что удастся разжалобить присяжных и они признают подсудимую заслуживающей снисхождения. Однако, посовещавшись, уже на первый вопрос, виновна ли Засулич в покушении, присяжные ответили: нет. Либерально настроенный судья Анатолий Кони распорядился немедленно отпустить ее. Когда власти хватились и попытались снова арестовать Засулич, она уже скрылась.
Почему присяжные так поступили? Потому что Трепов велел выпороть политического заключенного, который не снял перед ним шапку. Это было не только неинтеллигентно, но и незаконно. За это Засулич в него стреляла. И общественное мнение — от газет до огромной толпы на улице перед зданием суда — было на ее стороне.
Видите, как все на самом деле поменялось с тех пор в России.
Стрелявшая в градоначальника террористка, поддержанная общественным мнением, оправдана присяжными (поступившими незаконно), а приговор тут же утвержден судьей, рискнувшим своей карьерой (после этого суда Кони на много лет попал в опалу).
Автор видеороликов про протесты признан виновным в экстремизме, но вместо 4 лет колонии благодаря поддержке общественного мнения получил 3 года условно.
Вот она, сила общественного мнения!
