Подати со специями: 11 июня 1648 года начался Соляной бунт

Автор фото: wikipedia.org
Что ни говори, а управлять государством — это великое искусство. На протяжении веков в этом раз за разом убеждались многочисленные властолюбцы, авторы кардинальных реформ и экспериментаторы, подчас расплачиваясь за свои ошибки собственными головами. 11 июня 1648 года именно это и произошло в столице нашей Родины городе Москве. В историю эти события вошли под названием Соляного бунта.
Ситуация, сложившаяся на ту пору в нашей стране, вполне знакома всем, кто пережил 1990–е. Государь Алексей Михайлович, получивший престол после смерти своего отца, делами государственными почти не интересовался, находя для себя другие занятия, в экономике был полный раздрай, вызванный совсем недавней Смутой и жесточайшим кризисом власти, а у штурвала находилось правительство, состоявшее из близких друзей царя — бояр Григория Пушкина, Михаила Салтыкова, Леонтия Плещеева, Петра Траханиотова и Бориса Морозова. И все было бы хорошо, но все они были, цитируя классика, "страшно далеки от народа". То есть задачи, стоявшие перед правительством, видели в целом правильно, но способы их достижения представляли себе лишь умозрительно.

Бунташные настроения

Не учли они и того, что весь XVII век был, как тогда говорили, "бунташным": с одной стороны, в результате смут и войн наблюдалось "обострение сверх всякой меры нужды и бедствий народных масс", а с другой — и отчасти как следствие — народ был решительно на взводе. За минувшие несколько десятилетий он столько раз поднимал на вилы бояр и ставил в неудобное положение царей, что минимальной ошибки со стороны властей хватало для того, чтобы у граждан "сорвало клапан". К бунту дорогие россияне были готовы в ежедневном режиме просто потому, что не видели перспектив к улучшению своего положения.
И вот в этой ситуации младореформаторы XVII века запускают серию реформ. Сперва — отменяют "урочные лета", окончательно превращая крепостное состояние в рабство, потом — ликвидируют "белые" слободы, облагая податями тех, кто раньше имел право их не платить, и, наконец, вводят косвенные налоги на все виды товаров, включая продовольственные. В результате чего цены, разумеется, скакнули вверх, причем не слегка, а значительно. Главное же, что подорожала соль — единственный доступный консервант той эпохи. Нет соли — значит, практически нет запасов на зиму, а это для крестьянского населения уже не просто трагедия, а приговор.
Народ почувствовал, что явно "не вписывается в рынок", и уже готов был подняться, но тут бояре осознали, что сделали что–то не то, и откатили реформу налогообложения назад. Тем паче что и купцы, как отечественные, так и зарубежные, стали возмущаться снизившейся покупательной способностью населения.
Но подати–то в результате остались не собраны! И тут члены правительства породили мысль, как раз стоившую большей части из них головы, — решили поднять налоги, разом скомпенсировав потери от неудачной реформы. Это–то и оказалось той самой гайкой, отвинчивать которую нельзя было ни в коем случае.

Неконтролируемая фаза

11 июня 1648 года толпа москвичей остановила царский кортеж и вручила Алексею Михайловичу петицию с требованием ограбление народа прекратить, а бояр отстранить от власти. Тот всей остроты ситуации не понял и дал команду стрельцам толпу разогнать, что те и сделали. Но к вечеру того же дня до особо сообразительных стрельцов дошло, что народ требует избавиться именно от тех самых реформаторов, которые буквально недавно обложили налогами стрелецкие "белые" слободы! И бунт перешел в неконтролируемую фазу, потому что контролировать его было некому. Грабежи, поджоги, погромы и убийства бояр продолжались добрых 10 дней. Спастись удалось только главе правительства — Морозову, которого царь спешно отправил в ссылку. Остальных толпа выловила и просто забила.
Вот тут Алексей Михайлович догадался, что обстановку он оценил неверно. И пришлось ему спешно издать указ, который отсрочил взимание недоимок по налогам и тем самым общее напряжение снял. Бунт сошел на нет, его зачинщиков тщательно ловили и жестоко казнили, но с налогами правительство еще долго не экспериментировало. А государь всея Руси осознал, что власть в чужие руки отдавать опасно, и с тех пор в управлении государством принимал активнейшее участие.