Великобритания остается популярным местом решения конфликтов между российскими предпринимателями и их зарубежными партнерами. Граждане и юридические лица из РФ и стран бывшего СССР входят в число весьма активных спорщиков при решении коммерческих разногласий в Англии и Уэльсе. Обострившиеся политические отношения на ситуацию фактически не повлияли. Почему применение английского права уже давно стало обычным явлением для бизнеса из России, и об особенностях работы английских судов в интервью dp.ru рассказала лондонский барристер Екатерина Шостранд.
В Великобритании местная пресса и российские СМИ, в основном, следят за делами крупных холдингов и разбирательствами между олигархами. Но как обстоит ситуация в целом? Часто ли в судах Англии и Уэльса можно встретить предпринимателей или представителей компаний, связанных с РФ?
— В целом, я бы сказала, что такие дела – отнюдь не редкость. Например, часто бывает, что за иностранными компаниями – участницами процесса стоят российские бизнесмены, при этом как у компаний, так и у их владельцев бизнес находится в России. Кроме того, есть немалое количество дел, которые, пройдя те или иные предварительные процессуальные стадии, до рассмотрения в суде по существу так и не доходят, заканчиваются мировым соглашением. То есть в случае спора дело не всегда доходит до суда вообще, или же оно может остановиться на ранних процессуальных стадиях.
Каков процент среднего и малого бизнеса среди тех, кто может позволить себе услуги британских адвокатов?
— В данном случае можно ответить только в самом общем плане. У английских юристов (как солиситеров, так и барристеров) немало клиентов – представителей малого и среднего бизнеса. Я говорю не только о международном бизнесе. Ведь есть и местный, английский бизнес, который нуждается в юридической помощи и сопровождении. Ко мне тоже обращаются представители малого и среднего бизнеса из России и других пост-советских государств, у нас было и продолжается плодотворное сотрудничество.
Политическая конфронтация и дипломатические скандалы между Лондоном и Москвой вызвали отток клиентов из России или, наоборот, привели к ажиотажу на услуги местных адвокатов?
— Могу сказать по своей практике: изменений нет. То, что я слышала от своих английских коллег, также не приводит к выводу об оттоке или, наоборот, всплеске объема работы с российскими клиентами. Как мне кажется, все идет своим чередом. Политика политикой, а бизнес – бизнесом.
В последние годы в России возросла популярность оформления коммерческих отношений на основе британского права. Чем можно объяснить эту тенденцию? Почему конфликты в коммерческих спорах проще уладить именно через суды Великобритании?
— Да, это тенденция давняя. Поясню, что в мы говорим о двух разных аспектах: (1) выбор английского права в качестве применимого к договору между сторонами и (2) указание английских судов в качестве форума для разрешения споров по договорам. Что касается первого (применимого права), то начнем с того, что в некоторых индустриях (нефтегазовой, страховании, финансовой и в ряде других областей) международные коммерческие контракты традиционно подчиняются английскому праву, независимо от национальной принадлежности сторон. Что касается корпоративных документов – например, соглашений акционеров – международный бизнес во всем мире тоже очень часто и охотно использует английское право в качестве применимого в силу предоставляемых им гибких подходов, инструментов и принципов в этой области. Также английское право часто выбирается в качестве права «третьего», «нейтрального» государства в случае, если международный контракт заключается сторонами из разных государств. Что касается английских судов, то, во-первых, вполне логично при выборе английского права в качестве применимого к договору указать именно английский суд для разрешения споров; во-вторых, качество английского судейства имеет очень высокую репутацию и ценится во всем мире.
К чему готовиться российским бизнесменам, которые захотят судиться в Великобритании? Ужесточились ли с недавних пор правила проверки резиденства? В каких случаях предпринимателям из РФ отказывают в возможности судиться и как часто выносятся такие решения?
— Все эти вопросы очень актуальны и релевантны в рамках дел, связанных с Россией и пост-советским пространством. Прежде всего речь идет о компетенции английских судов рассматривать дела, связанные с Россией и СНГ, а также общих характеристиках английского гражданского процесса. Обе темы очень обширны, в двух словах не рассказать. В настоящий момент я запускаю онлайн-проект совместно с моим коллегой из Москвы, адвокатом по международным делам Ильей Олеговичем Лисовским. Цель проекта – как раз сделать доступными знания и экспертность английских адвокатов-барристеров для широкой аудитории в России и русскоговорящей публики за рубежом. Это будет серия готовых видеоконсультаций по различным вопросам английского права и процесса, их можно будет найти в интернете.
В прошлом российские суды славились своим нежеланием выполнять требования международного арбитража. Как сейчас обстоят дела с исполнением решений британских судов на территории России и бывших стран СССР? Какие сложности возникают с тем, чтобы добиться исполнения постановлений?
— Здесь следует разграничить решения английских государственных судов и международных коммерческих третейских судов (арбитражей). Арбитражные решения приводятся в исполнение на территории РФ согласно Нью-Йоркской конвенции, членом которой РФ является. В ней четко прописаны различные принципы признания и исполнения решений. Также, насколько мне известно, у российских судов выработана обширная практика по таким делам. Что же касается признания и исполнения решений английских государственных судов, то вся «загвоздка» здесь – в отсутствии межгосударственного соглашения между Россией и Великобританией о взаимной помощи по признанию и исполнению судебных решений. Тем не менее, я слышала от своих российских коллег, что в целом наметилась некоторая позитивная динамика в данном отношении и уже были случаи, когда российские суды предоставляли признание решениям английских судов на основе принципов взаимной дружественности.
После инцидента в Солсбери стало известно, что Национальное Криминальное Агентство Великобритании (National Crime Agency) запустило волну расследований владельцев крупных активов в стране. Особое внимание проверке источников дохода подверглись бизнесмены, связанные с Россией. Есть ли уже запросы от клиентов, которые хотят заранее защититься от возможного преследования со стороны властей?
— Я не думаю, что волна расследований Национального Криминального Агентства связана именно с инцидентом в Солсбери. Эта структура имеет свои четкие, законодательно закрепленные функции и просто обязана их выполнять, независимо от того или иного инцидента. Насколько мне известно, в его поле зрения попали и продолжают попадать лица из разных государств. Кстати, первое «громкое» расследование было связано с супругой банкира из Азербайджана. И хотя пока конкретных поручений или запросов от клиентов по этой тематике не было, интерес к ней есть, ко мне обращались коллеги из России и других стран СНГ с личными просьбами разъяснить или прокомментировать различные аспекты этой новеллы. В целом полагаю, что владельцам бизнеса, подпадающим тем или иным образом под юрисдикцию британских законов в целом, было бы отнюдь не лишне консультироваться по данной тематике на предмет рисков, возможных последствий и т.д.
Екатерина, в программе по ознакомлению российских журналистов с правовой и судебной системой Великобритании, организованной Thomson Reuters Foundation, почти все спикеры говорили об открытости местных адвокатов и их заинтересованности в сотрудничестве со СМИ. Способны ли публикации в британской прессе повлиять на качество судебного расследования? Российские бизнесмены тоже понимают важность установления контактов с журналистами, или они предпочитают судиться в тишине от СМИ?
— Нет, публикации (в смысле мнения журналистов, изложения и интерпретации фактов и т.д.) повлиять не способны. Что касается бизнесменов, то, наверное, они и предпочли бы большей частью судиться «в тишине», как вы выразились, но это невозможно, поскольку слушания по гражданским делам в английских судах, по общему правилу, носят открытый, публичный характер (за редкими исключениями – например, по соображениям национальной безопасности и т.д.). Конфиденциальность разбирательства присуща только международному коммерческому арбитражу (третейским судам).
К каким судебным процессам, предстоящим в 2019 году в Лондоне, будет приковано особое внимание российского бизнеса, на ваш взгляд?
— Если говорить о делах, связанных с Россией и пост-советским пространством, то можно выделить спор между Россией и Украиной по межгосударственным финансовым обязательствам, связанным с еврооблигациями. Насколько мне известно, речь шла об апелляции в Верховном Суде Великобритании. Также крупные коммерческие споры, такие как, например, дело Юкоса против Стивена Линча и прочих лиц, порядка 50 млн долларов США, связанное с приобретением ответчиками имущества Юкоса в 2007 году, и т.д.
