Российская экономика в наступившем году, по официальным прогнозам, замедлит и так небольшой рост, а инфляция, напротив, несколько ускорится. Однако действительность может оказаться хуже даже этих скромных прогнозов.
В 2019 году ВВП России вырастет всего на 1,3% после подъема на 1,8% в году предыдущем. Такой прогноз в конце декабря подтвердил глава Минэкономразвития Максим Орешкин. Центробанк России тем временем прогнозирует рост ВВП в 2019 году в интервале 1,2–1,7%. Об этом было сказано в сообщении Банка России по итогам заседания 14 декабря, на котором он повысил ключевую ставку с 7,5 до 7,75% годовых.
Борьба с инфляцией душит экономику
Главной причиной замедления, скорее всего, станет повышение НДС с 1 января до 20%. Этот же фактор будет способствовать росту инфляции. В первом полугодии 2019 года, по прогнозу Банка России, она может подняться до 6% в годовом исчислении, но к концу года опустится в диапазон 5–5,5%. В декабре 2018–го инфляция приблизилась к 4%, а инфляционные ожидания населения, на которые регулятор обращает еще больше внимания, чем на инфляцию, — к 10%.
Чтобы сдержать инфляцию, ЦБ РФ, вероятно, продолжит повышение ключевой ставки в первом полугодии. Эксперты прогнозируют ее рост в течение года до 8,25–8,5% (см. "ДП" № 197 / 2018). Но в конце года регулятор, вероятно, снова начнет ставку снижать в связи с ослаблением инфляционного давления. К концу года ставка должна прийти в диапазон 7,75–8,25%.
Вторым фактором для роста инфляции выступают будущие покупки валюты ЦБ в рамках бюджетного правила. Регулятор возобновил их в середине января. Бюджетное правило предписывает покупать валюту для пополнения резервов при цене нефти выше $40 за баррель. Нефть же в конце 2018 года менее чем за 3 месяца подешевела на 40%, с $85 до $50. Что мешает ей сделать еще небольшой рывок вниз и опуститься до $40? Очевидно, такой обвал, а главное, сохранение цены нефти на столь низком уровне вряд ли возможно на ровном месте. Тем более что в начале 2019 года, уже в I квартале, вступает в силу новое соглашение ОПЕК+ об ограничении добычи. Но предпосылки для краха нефтяного рынка все же есть. Например, игроки нефтяного рынка сомневаются, что снижение производства нефти участниками соглашения ОПЕК+ будет достаточным, чтобы сократить избыток предложения в условиях близкого к рекордному уровню добычи в США. Если обвал нефтяных цен продолжится, то российский ВВП вряд ли будет расти даже в отсутствие инфляции и скупки валюты Центробанком.
Пострадает, разумеется, и российский бюджет. Согласно предварительной оценке Минфина РФ, профицит бюджета РФ в 2018 году составит 2,7% ВВП. Причина такого денежного изобилия — цена нефти в рублях, которая в начале октября достигла исторического максимума 5800 рублей за баррель. Но к концу декабря она рухнула на уровень 3500 рублей. При такой цене нефти, если она вновь не отрастет, бюджет в 2019 году будет гораздо менее профицитным.
Линии конфликтов
Причиной для снижения нефтяных цен служит не только перепроизводство, но и ухудшение перспектив мировой экономики. Многие эксперты предрекают резкое замедление роста ВВП США в 2019 году и даже возможную рецессию, если не в этом году, то в следующем. В качестве дестабилизирующего фактора для мировой экономики часто называют торговую войну США с Китаем. Президент США Дональд Трамп как раз и затеял торговое противостояние с КНР, чтобы подстегнуть рост экономики своей страны, но в среднем по миру этот конфликт будет иметь негативный эффект, чем бы он ни закончился. В конце 2018 года США и Китай вроде бы сделали паузу в своей торговой войне, отложив на 90 дней введение новых пошлин и сделав еще ряд шагов навстречу. Но если за 3 месяца им не удастся прийти к соглашению, устраивающему США, конфликт разгорится с новой силой. А если удастся — тогда ущемленным будет себя чувствовать уже Китай. И рано или поздно его недовольство выльется в новое противостояние.
Еще одно противоречие, способное в случае обострения как следует встряхнуть мировую экономику, разгорается между Дональдом Трампом и Федеральной резервной системой США. Федрезерв последовательно повышает базовую ставку: в 2018 году он сделал четыре повышения по 0,25% годовых, ставка теперь находится в диапазоне 2,25–2,5% годовых. На 2019 год запланировано еще два повышения. Трамп за это ругает ФРС последними словами, называя ее "обезумевшей", "единственной проблемой экономики США" и т. д. Финансисты опасаются, что Трамп добьется отставки председателя ФРС Джерома Пауэлла либо заставит его своими нападками изменить денежно–кредитную политику. Это будет означать конец независимости ФРС, после чего ее политика станет непредсказуемой, что может вызвать панику на мировых биржах и ударит по экономикам многих стран.
Помимо повышения ставки американский центробанк проводит так называемое "количественное ужесточение", то есть сокращение объема активов на своем балансе. Осенью 2017 года, когда ФРС начала этот процесс, объем ценных бумаг на ее балансе оценивался в $4,5 трлн. В декабре 2018–го он сократился до $4,1 трлн — из экономики было изъято $400 млрд. В 2019 году ФРС, продолжая сокращать свой баланс, изымет из системы еще $600 млрд долларовой ликвидности. Таким образом, кредитные деньги станут менее доступными.
Противостояние
Для российской экономики важную роль играет также локальное противостояние РФ и США, на другие страны влияющее слабо. Однако следует признать, что в среднем эксперты не ждут ослабления санкций против России в 2019 году. А некоторые — ждут еще и их усиления. Самыми драматичными по последствиям будут такие варианты санкций, как ограничения на операции одного или нескольких госбанков, отключения финансовой системы России от международной системы платежей SWIFT, а также запрет на покупку российских гособлигаций.
Повышение ставок ФРС и ЦБ, а также покупка валюты российским регулятором и сокращение объема активов на балансе ФРС не являются прихотью центробанков, желающих осложнить жизнь другим экономическим субъектам. Помимо борьбы с инфляцией, которая и в России, и в США не так уж велика, эти действия имеют еще одну важную функцию: они создают свободу маневра на случай внезапного спада в экономике. Поэтому ужесточение денежно–кредитной политики почти всегда можно рассматривать как подготовку к будущему кризису. И сейчас — особенно.
