Рискните отраслью. О Стратегии пространственного развития регионов

Идея, что при правильном плане и должной неуклонности исполнения можно добиться любого результата, для отечественного начальства не нова. Во времена государя Николая Павловича, как замечал классик, "человека не особенно спрашивали, к какому мастерству он склонен, а определяли по физиогномии наружности. Этому играть на барабане, тому петь басом, другому служить фельдшером, а третьему быть писарем. И вышколивали. Семь шкур с человека спустят, а доведут до совершенства точки".

Новый вариант Стратегии пространственного развития, внесенный в правительство Министерством экономразвития, в некотором роде именно об этом. Стратегия разделяет российские территории по различным типам: крупные города и городские агломерации, малые и средние города, сельские поселения, агропромышленные и минерально–сырьевые центры. Петербург, естественно, входит в список из двух десятков "крупнейших городских агломераций". За каждым регионом закрепляется перечень "отраслей перспективной эффективной экономической специализации". У нашего города их чуть больше десятка, и сформулированы они без избыточной конкретики. Производство пищевых продуктов, табака и напитков, лекарственных средств. Компьютеры, электрооборудование, машины и механизмы, транспорт. Деятельность профессиональная, научная и техническая. Будем надеяться, что разработчики стратегии под профессиональной и научной деятельностью имеют в виду и образование, и музейное дело. Как объясняли чиновники, специализации определялись не единственно "по физиогномии наружности", а исходя из "конкурентных преимуществ регионов, численности и плотности населения, качества рабочей силы, географического положения и развития инфраструктуры…".

Если региональное начальство не прислушается к рекомендациям и рискнет развивать отрасли, не определенные ему в Стратегии, регион ждут санкции. Семь шкур не спустят, но из федерального бюджета денег на поддержку неэффективных отраслей не дадут.

Мысль об устройстве государства как большой корпорации всегда господствовала в умах московских владык. Пионером такого подхода был царь Иван, для начала разделивший страну на опричнину и земщину с довольно простыми специализациями: первая должна была терзать вторую, а вторая — кормить первую. Военное поражение не позволило грозному царю завершить начатое, но дело его не пропало. Сравнительно удачным примером начальственного решения о региональном развитии может служить история основания Петербурга. Посмотрев на карту России ХVIII века, экономист удивится решению царя Петра: новая столица никаким образом не могла быть связана с экономическими центрами Московской Руси, с ее главной транспортной артерией — Волгой. До создания Мариинской системы каналов и прокладки Николаевской железной дороги Петербург был практически изолирован от империи. Но все изменится, если мы рассмотрим карту Балтийского моря: в этом случае Северная Венеция логично оказывается в ряду европейских торговых городов.

Но вопрос об определении чиновниками приоритетных индустрий для регионального роста не так очевиден. Почему Стратегия так сфокусирована именно на отраслевом развитии и при чем тут бюджетные субсидии? Неужели самостоятельный бизнес не может сообразить, в каком именно регионе и что именно ему следует развивать?

Тут что–то не так. Ответ, что именно, может подсказать статистика Минфина и Росстата. Деньги есть и у государства (в следующем году только плановый профицит должен составить 1,9 трлн рублей), и у бизнеса (на счетах компаний скопилось 16 трлн). Но все эти деньги почему–то не хотят идти в экономику. Если бы инвестиционный бум, о котором периодически рассказывает телевизор, действительно имел место, мы бы первым делом ощутили рывок реальных зарплат и потребрасходов, потому что инвестиции означают и рост спроса на труд. Но ничего подобного нет. В этом смысле Стратегия может рассматриваться как подсказка местным властям и бизнесу, когда и в каких именно отраслях начальство хочет увидеть инвестиции. Остается ждать, обернутся ли слова делом (спойлер: вряд ли).

Дмитрий Прокофьев, экономист